— Напомните, что это такое.
Тут даже Калхейн не сдержался, бросил мельком взгляд на Лемберт в очевидном смятении. Ее святейшество изволила играть! С директором института! Зачем? С другой стороны, неужели Калхейн не догадывается, что преувеличенная серьезность чревата сползанием к напыщенности и самомнению? Может, и не догадывается.
— Протестантизм — разновидность христианства, — отвечал директор терпеливо. До сих пор, не поддаваясь на провокации, он только выигрывал. — Разновидность воинственная, как и католицизм. В 1642 году протестанты, расколовшиеся на множество ветвей, стали бороться за политическое главенство в Англии, впрочем, как и католики. К примеру, король Чарльз, спустя столетие после Генриха Восьмого, вернулся к католичеству. Но для нас существенно, что религиозные распри привели к гражданской войне. Тысячи людей умирали в сражениях, погибали от голода, были повешены и замучены в пыточных камерах, как вероотступники…
Лемберт заметила, что ее святейшество поморщилась. Вероятно, первосвященница слышала про эти страсти уже не раз — для чего же иначе нужны советники? Однако гримаса на ее лице выглядела достаточно искренней.
Брилл продолжал наседать:
— Дети, чтобы выжить, были вынуждены ловить и есть крыс. В Корнуолле мятежникам отрубали руки и ноги, на рыночных площадях ставили виселицы и вешали на них людей заживо и…
— Довольно, — прервала первосвященница. — Наша церковь, как известно, существует для поощрения святых заложников, способных предотвращать войны.
— И того же, ваше святейшество, — поспешно откликнулся Брилл, — мы добиваемся в иных временных потоках, коль скоро наш собственный уже наслаждается миром. В потоке Дельта, который едва достиг шестнадцатого столетия — вашему святейшеству известно, что потоки движутся с неравными скоростями… — Первосвященница повела рукой — отчетливый жест нетерпения. Но Брилл продолжал: —…в потоке Дельта эта Анна Болейн является опорной фигурой. Если взять ее заложницей после рождения дочери Елизаветы, которой суждено впоследствии взойти на трон и длительно сохранять мир, и до того, как Генрих издаст закон о верховенстве короны над церковью — закон, послуживший толчком к религиозным раздорам, — мы спасем тысячи жизней. Уравнения Раволи показывают, что историю можно изменить в сторону более прочного мира с вероятностью 79,8 процента, и это изменение будет действовать на протяжении двух последующих веков. Религиозные войны…
— Были и другие религиозные войны, более кровавые, чем гражданская война в Англии.
— Совершенно верно, ваше святейшество, — смиренно согласился Брилл. Для Лемберт его смирение было равнозначно унижению. — Но ведь наша наука так молода! Обследовать иные временные потоки, выбрать один из них и вычленить опорные фигуры — все это так ново и сложно… Мы делаем все, что можем. Во имя мира.