— Не произошло ли за несколько последних лет каких-либо внешних изменений на старых пораженных участках кожи? Изменился ли цвет, плотность тканей, размер утолщенных краев?
— Нет.
— Не наблюдали ли вы каких-нибудь других симптомов, о которых я забыл упомянуть?
— Нет.
Мак-Хейб кивает и раскачивается на каблуках. Он хладнокровен для человека, которому вскоре суждено гораздо ближе познакомиться с этой болезнью. Я жду, что он скажет, зачем он здесь на самом деле. Молчание затягивается. Наконец Мак-Хейб произносит:
— Вы были независимым аудитором.
Одновременно с ним Рэчел спрашивает:
— Никто не хочет лимонада?
Мак-Хейб с радостью соглашается. Девушки, с облегчением поднявшись, наливают из-под крана холодную воду, открывают банку консервированных персиков и смешивают лимонад в коричневом пластиковом кувшине с глубокой вмятиной с одной стороны, там, где кувшин когда-то коснулся раскаленной печи.
— Да, — отвечаю я Мак-Хейбу. — Я была аудитором. И что?
— Теперь они не имеют права заниматься ревизиями.
— Аудиторы? Почему? Надежные столпы режима, — говорю я и понимаю, что прошло очень много времени с тех пор, как я употребляла подобные слова. Они имеют металлический привкус, как старая консервная банка.
— Больше нет. Теперь все расчеты налогов проводит Внутренняя налоговая служба, она же посылает в каждый дом особый счет. Процедура, по которой вычисляется ваш персональный налог, засекречена. Чтобы враги не узнали величину государственного дохода и, соответственно, количество денег, идущее на оборону.
— Вот как.
— Мой дядя тоже был аудитором.
— А кем он теперь работает?
— Не аудитором, — серьезно говорит Мак-Хейб.
Дженни протягивает стакан лимонада сначала мне, затем Мак-Хейбу, и гость улыбается. Дженни опускает ресницы, и щеки ее едва заметно розовеют. Что-то мелькает в глазах Мак-Хейба. Но не то, что я видела у Питера; совсем не то.
Я быстро смотрю на Рэчел. Кажется, она ничего не заметила. Она не ревнует, не взволнована, не уязвлена. Я испытываю облегчение.
Мак-Хейб обращается ко мне:
— Вы также опубликовали несколько статей в журналах, популяризирующих историю.
— Откуда вы это знаете?
И он снова не отвечает.
— Необычное сочетание интересов — бухгалтерское дело и написание исторических статей.
— Возможно, — говорю я безразлично. Это было так давно.
Рэчел спрашивает у Мак-Хейба:
— Можно задать вам вопрос?
— Конечно.
— У вас там, Снаружи, нет средства, чтобы вылечить дерево от термитов?
Ее лицо абсолютно серьезно. Мак-Хейб не улыбается, и я признаю — неохотно, — что он привлекателен. Он вежливо объясняет ей: