Крестная мать - 2 (Барбашов) - страница 2

— Да, я мог их убить… Любой чеченец мог там теракт совершить… но они нужны только живыми. Убийцы чеченского народа через десять, двадцать лет… без срока давности должны предстать перед нашим судом.

— Завтра в девять часов я буду тебе звонить с американским послом. И еще, Джохар, как у тебя с питанием?

— Да нормально, все тут в порядке. Сейчас рамадан — водичка, сухарик, все в порядке.

— Эсамбаев сказал, что он знает в мире трех хороших президентов: Аскара Акаева, Нурсултана Назарбаева и Алиева. А я встал и сказал: один президент есть — Джохар Дудаев. И тысячи человек встали и начали хлопать. Весь мир только о Чечне и говорит. Наверное, у тебя телевизор не работает? А у нас программы ловят. Чечня и Джохар Дудаев… Ты Старику[1]  н е  з в о н и л?

— Пока нет.

— Он приехал.

— Злой я на него сильно. Предал нас.

— Он пожалеет. На меня возбудил уголовное дело!

— Ничего, вернем, все вернем.

— Алло, Джохар! Нужен указ. Я жду твоего указа. Дам его во все газеты… Джохар, патроны нужны?

— Нужны. Все нужно. У нас, конечно, патроны пока есть, но лето девяносто пятого года должно быть для противника жарким.

— Я понял, Джохар, только указа твоего жду. Чтоб я знал перед смертью, что я воин Джохара. У нас враг один.

— Они нам зиму сделали горячую, все засыпают бомбами, ракетами, подлюки, квадратно-гнездовым способом, никого не жалеют, даже детей, суки. Мы тоже имеем право сделать так, чтобы горели и российские города.

— Стопроцентное имеем право.

— Будут они гореть, будут плакать их матери, нужна им была война — мы ее навяжем. А там китайцы уже пошли на востоке. Сейчас разденут эту московскую банду. Наверное, сами русские снимут с них штаны и повесят.

— В Москве начался месячник протеста против войны в Чечне, я забыл тебе сказать. Япония заявила, что силой отберет Курильские острова у России. Война в Чечне показала, что Россия не может воевать.

— Думаю, сами русские возьмут их и повесят. Если не повесят, то будут купаться в крови, в которой мы купаемся.

— Джохар, возможно, наш телефон прослушивается.

— Пошли они на фиг, здесь дети, женщины, старики истекают кровью, а я буду цацкаться с ними по телефону. Пусть слышат. Пока сами не начнут купаться в крови, не поймут чужого горя. Такова развратная Россия.

— А Старик подлецом оказался.

— Подлец, да. Я и раньше получал оперативную информацию из России, гадил он много. Это старая номенклатура, надо молодежь ставить. Эта подлость рождена вместе с их кровью и продажничеством.

— Как наш друг, молодой генерал[2]?

— Молодой генерал слабак, один воюет, как Дон Кихот с ветряными мельницами. Я ему говорил — убери свое подлое российское окружение, иначе они сожрут тебя вместе с твоим народом. Один раз потопили в крови и сейчас… потопят.