А с кем же он, Вячеслав Тягунов, оказался в одной лодке? И главное — почему? Видел же, понимал, чувствовал…
Деньги, проклятые деньги, желание жить лучше… Может быть, страх? За свою жизнь? За жизнь любимой им женщины?
Но что теперь он, бывший мент, может сделать? Инвалид, человеческий обрубок, не в состоянии сейчас без помощи даже справить нужду. На что он годен? И чью волю он ринулся выполнять в Чечню?
Тревожно на душе, нехорошо. Были бы руки-ноги целы…
Вот как неожиданно и точно выскочило: «Были бы руки-ноги…» Сколько раз в обиходе и он сам, да и другие тоже повторяли эту фразу-присказку, не придавая ей особого значения: просто лежала в памяти. А ведь кто-то из русичей, наших предков, попавших в беду, подумал об этом, сказал вслух. А повторил ее через много лет некто Вячеслав Тягунов, живущий в конце двадцатого века, ничего, конечно, об этом предке-русиче не знавший, да и не вспоминавший о нем. А ведь этот предок о г л а в н о м тогда подумал.
Подумать-то подумал, но как решил жить дальше? И решил ли?..
У кого теперь спросишь?
Во второй половине дня у Тягунова было сразу два гостя: генерал Тропинин, начальник управления, и Татьяна. Они и приехали вместе. Виктор Викторович позвонил ей на работу, сказал, что едет проведать своего заместителя и может подвезти ее, если она того желает.
Татьяна обрадовалась этой оказии, сказала только, что ей нужно кое-что взять из дома и купить на рынке.
И вот они вошли в палату — оба в накинутых на плечи белых халатах, разгоряченные каким-то разговором, с улыбчивыми лицами. Вячеслав Егорович и эти улыбки, и их разгоряченные лица воспринял болезненно, обостренно, как, видно, всякий инвалид, завидующий здоровым, жизнерадостным людям.
— А мы как раз про тебя говорили, Вячеслав Егорович, — сказал Тропинин, подавая Тягунову руку. В другой он держал наполненный гостинцами пакет. Генерал сел возле койки, закинул ногу на ногу, и Тягунову резче бросились в глаза его алые лампасы. — Ты готовься, конечно, долго и упорно лечиться, но носа не вешай. Поможем. Я говорил лично с Ериным. Протезы тебе лучшие добудем, на курорт поедешь… Да, кстати!.. Я и забыл!
Тропинин вышел в коридор и сейчас же вернулся с майором, которого Тягунов видел в одном из технических отделов управления. Майор держал в руках коробку с небольшим переносным телевизором.
— Устанавливай, Евгений Васильевич, — распорядился Тропинин. И добавил, обращаясь к Тягунову: — Все не так скучно будет лежать, Вячеслав Егорович. Да и за событиями будешь следить.
Телевизор, поставленный майором на тумбочку у противоположной стены, где пустовала вторая кровать, скоро зашипел, заморгал, а потом вдруг на экране появился Ельцин — он давал кому-то интервью, растолковывал журналисту, державшему у его рта микрофон: