Единственный общий знаменатель у всех этих разнообразных представлений – изменение окружающего пространства, тем или иным способом. И возможности у всех разные.
Это я к тому, что теперь мои возможности не идут ни в какое сравнение с возможностями человека. Но, положа руку на сердце, никому бы не пожелал оказаться на моём месте.
Положа руку на сердце…
Раньше меня огорчали эти речевые обороты, напоминая, к примеру, что сердца в биологическом смысле у меня больше нет. Сейчас от них становится тепло на душе. Эти простенькие речевые обороты не дают мне забыть, кто я такой, озлобиться на весь мир и судьбу, отнявшую у меня нормальную человеческую жизнь. Они напоминают, что взамен отнятого мне дано то, о чём другие и не мечтают.
Я – корабль дальней разведки. Моими глазами-видеокамерами смотрят на далёкие звёзды учёные Содружества. Я никогда не посягал быть научным светилом, но мои наблюдения на вес золота. Почему? Потому что я первый, у кого вместо органов чувств – сенсоры с широчайшим диапазоном восприятия. Я вижу и слышу намного больше, чем обычный пилот, и могу не пользоваться инверторами, из-за которых неизбежно теряется часть информации. Порой – бесценная часть.
Вы будете смеяться, но половина наших умников со станции мне завидует… Нет, в самом деле, к этому бы кораблю да мозги учёного, а не пилота. Было бы больше толку.
– Миша, время.
– Час семнадцать минут одиннадцать секунд от контакта.
– Час семнадцать минут. Всего лишь час с хвостиком… А ведь там была примитивная жизнь. Вода, атмосфера… Holy shit, там же ни один микроб не выжил.
– Катастрофы планетарного масштаба не так редки, как вы думаете. Мы относимся к этому явлению философски. Но… Должен согласиться, зрелище это величественное и пугающее.
– Даже тебя проняло, Вуур? М-да…
Висящий в пространстве сгусток расплавленного до белого свечения камня. Шаром это было сложно назвать: на одном его боку вспухла и, не желая опадать, неслась по новообразованному экватору гигантская, высотой чуть не в треть диаметра, раскалённая волна. А вокруг планеты, величественно погружаясь в кипящую магму, плыли пылающие алым свечением обломки столкновения размером с континент. Трудно поверить, что чуть больше часа назад это был юный мир с едва народившейся жизнью, что вместо бурлящего ада там расстилался безбрежный мелководный океан, испещрённый архипелагами островов.
Если верна теория наших учёных, однажды ровно то же самое произошло с Землёй. И если раньше это не укладывалось в моей голове из-за масштабов события, то теперь, насмотревшись лично, поверил сразу и бесповоротно.