Зорах пришёл к логичному выводу, что архитектура сети башен создавалась по какому-то иному, невыясненному пока принципу.
Он посадил своих немногочисленных подчинённых за сбор любых количественных показателей, сохранившихся с военных и первых послевоенных лет, и в конце концов кто-то из них наткнулся на совместный отчёт департаментов здравоохранения и сельского хозяйства о голоде в провинциях. Если аграрии просто приводили статистику падения производства по отраслям и регионам, то медики обратили внимание на «необычность и необязательность» массовых голодных смертей: и клиническая картина была нехарактерной (отсутствие серозных отёков и т. д.), и дефицит продуктов, хоть и существенный, не должен был приводить к смерти от голода (разве что совсем старых и больных) – ну и наконец тот факт, что эпидемия смертей распространялась именно как эпидемия – поступательно от нескольких центров к периферии.
Карта, показывающая число смертей по регионам, почти в точности совпадала с картой развёртывания трёх очередей сети башен – шестью годами позже…
Никаких других материалов по таинственной эпидемии Зорах не нашёл. Они, несомненно, когда-то существовали – но теперь либо хранились в недоступных тайных хранилищах, либо сгорели в печах департамента информации.
Выскочила одна-единственная деталь, упомянутая в сносках к основному отчёту. Умершие отказывались от еды, потому что испытывали к ней безотчётный непреодолимый страх. То есть имел место вариант нынешней вялотекущей эпидемии леволатерального синдрома, он же «бабье бешенство» – только сейчас заболевшие отказываются от воды; и их меньше в несколько сот раз.
Это складывалось в какую-то туманную неопределённую систему. Как во сне: вот-вот мы что-то поймём, что-то узнаем. Потом просыпаемся, и всё как прежде: абсолютная неясность…
Я подумал, а стоит ли сейчас рассказать то, чем со мной поделился Эхи, и решил, что пока рановато.
Эхи же рассказал – ещё в «Птичке» – как наша ситуация выглядит с той стороны океана. Получалось забавно: по их мнению, почти всё выжившее в войнах население Континента оказалось заражено спорами некоего разумного (ну, или квазиразумного) сверхорганизма, полностью подчинившего своей воле людей и заставившего их выполнять свои приказы. Воздействие было двояким: проникшие в организм споры делали людей чувствительными к излучению башен, а излучение побуждало их разносить споры всё дальше и дальше. Этим, собственно, было обусловлено и ненормально-жестокое обращение островитян с попавшими в их руки континенталами: почему-то считалось, что мучения людей передаются Центральному Существу и, может быть, умеряют его пыл… Учёные Архипелага искали средство для искоренения спор в организмах заразившихся – и, кажется, были на пути к успеху. Во всяком случае, агентам Островной империи удавалось продержаться на Континенте по году и больше, не попадая под воздействие «тип-чи», «ласкового шёпота» – так они называли излучение башен вкупе с официальной пропагандой.