Снорри выплюнул в сторону леса третье сторожевое заклинание, но внятного отклика не последовало. В пределах действия заклинания враги не прятались, однако Вор из Брезе не доверял магии, когда речь заходила о хитростях ордена. Ходили слухи, что адепты ордена умели скрываться даже в плоских гобеленах и висящих на стенах коврах…
Рахмани неотрывно следил за клубнями темно-коричневых сосновых корней, которые оплели крутой песочный обрыв. Обрыв несомненно приближался.
Следовало очертить владения огня, но Рахмани медлил. Брат-огонь следует призывать в союзники в последний момент…
— Это точно, — согласился Вор из Брезе. — Самые лучшие ищейки никогда не встречаются на пути.
— Они рядом, они сжимают отражения вокруг нас…
— Я стараюсь, но не могу быстрее! Я закостенел в вашем чудовищном облике!
Старенькая, видавшая виды карета поскрипывала распахнутыми дверцами, стихал на траве стук страусиных ног, невнятно звучала бурлящая музыка ближайшего озера. Рахмани подождал еще немного, но на опушке бора не мелькнула ни единая тень. Однако спокойнее от этого не стало. Сеть разматывалась, погоня дышала в спину. Сеть враги заговорили добрым десятком заклятий из арсенала мадьярских колдунов, у Рахмани от такой концентрации злобы першило в горле. Он еще больше замедлил дыхание, раздумывая, в курсе ли гагенский нунций, кто выступает от лица доминиканцев…
— Дом Саади, там кто-то есть! Там, в воде! Дом Саади, еще можно вырваться…
— Нет, паучок, если мы сбежим, мы приведем их на остров.
— Но… им не пересечь кипящую воду! — не слишком уверенно возразил Снорри.
— Но мы не станем это проверять, верно?..
Ловец сосредоточился, оставил на открытом месте еще одну свою точную копию, а сам отодвинулся под защиту валуна. Призрачный кадавр неторопливо оглядываясь, заскользил в сторону леса, в точности повторяя походку хозяина. На ходу фантом извлек из ножен спату, в левой руке поднял короткоствольный мушкет. Когда до ближайших сосен осталось меньше двадцати локтей, Рахмани явственно различил ответный блеск меча. Фантом вспыхнул и рассыпался искрами.
Отражения сжимались.
— Это не доминиканцы, дом Саади! Я чую черное колдовство! Садись скорее, только не сдавливай мне бока. Ну, где ты там?!
— Поздно, Снорри. Не высовывайся.
— Что такое? Что значит — поздно?
— Я сказал — ляг за камень и не высовывайся. Воткни голову в песок!
— Но тут нет песка, дом Саади. Тут сплошные камни, причем горячие… Ой, святая дева, что это?..
— Вот именно, это не святая дева, — поправил Рахмани, медленно освобождаясь от рубахи. — Это гораздо хуже.