Мои смелые всадники робели и шептали молитвы, глядя на собственные копии. Впрочем, копии не были точными, ибо заговорами Родительницы запрещено творить точные копии лиц. Голем с лицом человека может незаметно обзавестись душой, хотя ему отпущены всего три-четыре меры песка на сносное существование. У наших двойников не было лиц, только рты, круглые, с отвисшими малиновыми губами. Я произнесла разрешающую формулу, взмахнула рукой, и караван нежити твердым шагом двинулся по старой Каторжной тропе.
Тонг-Тонг перевел настоящих коней с поклажей через тропу и спрятал их в расщелине. Хор-Хор снял сапоги и полез вверх по вертикальной стене, чтобы упасть сверху, когда придет час, а я зарядила два арбалета и направилась в обход, описав изрядный крюк. Перед этим я выпустила из клетки ласточку, зажмурилась и позаимствовала у нее глаза. Смотреть сверху глазами птицы всегда заманчиво. Заманчиво настолько, что сестра Красная волчица хлестала меня по ногам хворостиной, когда я научилась этому трюку и часами лежала без движения, зажмурившись, задыхаясь от счастья полета. Это сладко, но долго злоупотреблять нельзя: испортится собственное зрение. Я увидела все, что хотела, и лишний раз похвалила себя за осмотрительность. Рыцари Плаща только что потеряли еще одного человека, его укусила прыгающая змея, натренированная на запах табака.
Их осталось восемь. Мои опасения оправдались — рыцари даже не развернули своего погибшего товарища лицом к закату. Они на ходу жевали белую шишу, а вооружены были так, словно выступили против армии Искандера. Они сняли с погибшего оружие, флягу и кожаные ремни, а маску оставили. Это были опытные и хладнокровные убийцы, они все делали правильно, и, несомненно, до восхода Короны отрезали бы уши глупой женщине и двум ее рабам. Но они просчитались, потому что Гор-Гор не предупредил их, на кого объявлена охота. Председатель сам не мог предположить, с кем он провел ночь…
Убийцы в желтых масках настигли неторопливо рысящих големов на широкой промоине посреди Каторжной тропы. Напали они беззвучно, и я даже мысленно поаплодировала им. Я заставляла ласточку следить за ними сверху и видела моего отважного Хор-Хора, распластавшегося с кинжалом в зубах на узком карнизе. Рыцари накинулись на караван сверху и сзади, как стая воронов или голодных волков. Двое повисли на Хор-Хоре, точнее — на том, что изображало Хор-Хора, а двое набросили сеть на то, что изображало меня. Наверное, им дали приказ привезти женщину живой.
Один выстрелил из тромбона в затылок копии Тонг-Тонга. Грохот от выстрела звенел у меня в ушах еще три меры песка. Тромбон с расплющенным стволом выплюнул сразу две пули, они разорвали голему голову пополам и трижды срикошетили от пылающих зноем соленых стен ущелья. Голова разлетелась, как яйцо эму, но голем продолжал величаво вышагивать по центру тропы.