— Мы будем заниматься любовью?! — Выпалил он со всей страстью любопытства, всегда охватывавшей его рядом с начинаниями и идеями Виддера.
Илья Николаевич едва заметно искривил губы. Что означало крайнюю степень ироничной насмешливости. Хотя Виддер не был знаком с Антоном, но в этой ироничной насмешливости они были чертовски схожи. Равно и в честности называть вещи своими именами.
— Я предполагал все эти годы, что ты испытываешь ко мне суррогат сыновних чувств. Это нормально. Ты не знал своего отца. Но я не мог предвидеть, что дело примет подобный оборот, что твои чувства настолько усугубятся. Прости, если сам не желая того, дал тебе ложную надежду.
Тирада была произнесена настолько серьёзно, что надо было знать человека много лет, чтобы понять, что он откровенно насмешничает.
— Да ну вас, Илья Николаевич! — фыркнул Иван. — Я имел в виду содержание Проекта. Мы будет изучать нейрофизиологию любви?
— Фуух! — Виддер сделал вид, что испытал огромное облегчение. — Потому что я не хотел бы оскорбить тебя отказом, в случае столь неожиданного поворота. Но и ответить согласием, в силу ряда причин, никак не могу. Это было бы чревато фатальными последствиями для нас обоих. И окончательно бесповоротно фатальными — для одного из нас.
Иван только рукой махнул на очередную насмешливость Виддера.
— Илья Николаевич! Я же серьёзно!
— Да и я не шучу. У меня нет чувства юмора.
— Ну да, ну да. Так чем всё-таки занимается «Платон»?! Я безоглядно согласился руководить лабораторией. Потому что там, где вы — там передовой план науки, там…
— Иван, у науки нет передовых, штабов, резервов и тыла. Точнее — всё это наука. И этим мы и будем заниматься.
— Чем?!
— Всем!
Виддер выдержал театральную паузу, наслаждаясь заминкой ученика. Чтобы немного успокоиться, Иван посмотрел в окно. За окном был лес. И верхушки деревьев качало порывами ветра.
— Как здесь за окном может быть лес?! Как здесь за окном может быть ветер?!
— Мир полон иллюзий, не правда ли?
— Неправда! — Горячо возразил Иван. — Вы сами учили меня, что в мире нет иллюзий. Только наш мозг может сотворять иллюзию.
— Вот именно, — кивнул Виддер. — Так что лес и ветер за этим окном — иллюзия, созданная нашим мозгом. Как в прямом, так и в переносном смысле. Как, возможно, — понизил он голос до киношного зловещего шёпота, — лес и ветер за любым из окон!
— Да-да! Сперва наш мозг создаёт иллюзорную гипотезу, затем технологию иллюзии, а затем наслаждается иллюзорной реальностью.
— И мы уже не может отличить одно окно от другого. Что уж говорить о всего лишь первой производной в виде образа за окном. А теперь подойди и открой его.