— Я понял. Антоним.
— Звучит практически как Антон. Антон им. Антон им всем! Понял да?!
Оба расхохотались.
— Ты никогда не задумывался, почему тебя зовут Иван, а меня Антон?
— Два сироты будут искать смыслы в своих именах? Случайно данных им неизвестно кем?
— Не скажи! Не твой ли любимый учитель любит утверждать, что существует бесчисленное множество тесно взаимосвязанных подсистем в рамках единой?
— Ты-то откуда об этом знаешь?
— Ты сам постоянно об этом болтаешь. Было время, когда вся твоя речь представляла собой сплошной набор цитат из Его Светлости Виддера. Или даже Его Преосвященства! Слушай! — Антон замолчал, будто озарённый догадкой. — А тебе никогда не казалось, что твой Виддер хочется докопаться до бога?
— В смысле — до замысла мироздания?
— Называй, как угодно. В данном случае бога и мироздание можно считать контекстными синонимами. И в случае таковых устремлений Виддера — ему самое место в психиатрической лечебнице с милейшим из психиатрических диагнозов — шизофрения.
— Пока копает и выдвигает гипотезы — нет. А вот когда и если докопается до доказательств и представит их публике — тогда да!
Иван улыбнулся. Слишком уж как-то романтически. Антон сразу понял, что улыбка эта не относилась ни к его шутке, ни к трёпу о Виддере. Это была мечтательная, полная надежд улыбка.
— Так что Елена? Вчера и сегодня? — как можно равнодушней уточнил Антон, чтобы не спугнуть товарища.
— Вчера она приняла ванну. Первым делом хотела принять ванну. После ещё долго стояла под душем. Говорила, что чувствует себя очень…
Иван запнулся.
— Грязной? — подсказал Иван.
— Нет, дурак! Я только сейчас попытался осмыслить слово, которое она употребила. Она сказала, что чувствует себя очень изменённой. Структурно изменённой. Много девушек тебе говорили, что чувствуют себя структурно изменёнными? И что вернуть структуру помогает вода?
— Моим девушкам вода помогает только отмыться, или бороться с похмельным обезвоживанием, — грустно усмехнулся Антон, немного позавидовав увлечённости Ивана. Именно увлечённости, а не такой необыкновенной девушке. Девушки у Антона случались самые разнообразные, а среди разнообразных — и странные, и умные. И «и», и «или».
— Ты не слишком уважаешь женщин!
— Не слишком, — подтвердил Антон. — Но уважаю. Что потом? После того, как она… вернула изменённую структуру?
— Потом ела, ела, ела. Будто беглая с каторги. Затем выпила два бокала вина — и уснула. Это было так по-домашнему. Она была в моей пижаме. Я на руках отнёс её в спальню.
— И?! — Плотоядно-нетерпеливо поинтересовался Антон.