– Это промежуточный почтовый ящик, – пояснил коллежский советник. – Оттуда носят корреспонденцию по настоящему адресу. Ну, попались ребята!
И снова обратился к Бочарову:
– Теперь давай письмо.
– Э-э…
– Где оно у тебя, за божницей?
Хозяин вздохнул, словно собирался лезть на Голгофу. Потом подошел к божнице, вынул оттуда конверт и отдал сыщику. Лыков покрутил его в руках и продолжил расспросы:
– Кто передает письма?
– Почтовик.
– Один и тот же или разные?
– Когда как.
– Что за это положено почтовику?
– Пятиалтынный.
Сыщик опять взял хозяина за ухо. Васильев и Делекторский глядели во все глаза, учились.
– Ты краденое у них покупал?
Мужик всхлипнул и кивнул.
– За это полагаются арестантские роты.
– А… искупить бы как-нито…
– Это если их высокоблагородие господин полицмейстер захотят. Будешь тут его ушами и глазами, тогда, может, и пощадит… – сказал Лыков.
Надворный советник важно заявил:
– Завтра в полдень чтобы был у меня. Стану судьбу твою решать.
– Слушаюсь!
Дальше машина сыска закрутилась с большой скоростью. Полицейский катер на всех парах вернулся в город. Алексей Николаевич вошел в кабинет полицмейстера с конвертом в руках. Туда набились полицмейстер, супруги Ловейко и околоточный надзиратель Делекторский.
– Вскрывать почту умеете? – спросил у них сыщик. – Чтобы оставалось незаметно.
– Нет, – ответил за всех Васильев.
– Могу научить.
– Научите меня, Алексей Николаевич, – попросила дама. – Может пригодиться.
– Тогда несите клей, кисточку, тонкую спицу и бензинку. А вы, господа, приготовьте фотографический аппарат.
Анна Порфирьевна вышла и скоро вернулась с необходимыми вещами. Лыков на бензинке довел воду до кипения и стал греть конверт над паром. Затем аккуратно поддел спицей верхний угол, где всегда мало клея. Осторожно провел по краю, приподнял весь клапан. Вытащил лист бумаги и отдал приставу Ловейко. Тот сфотографировал текст и вернул письмо сыщику. Делекторский тем временем на всякий случай переписал его. Алексей Николаевич вложил послание обратно и кисточкой чуть-чуть подмазал края клапана, очень осторожно. А потом заклеил.
– Ну вот, вроде незаметно.
Конверт пошел по рукам. Все согласились, что вышло хорошо.
– Что в письме, Никита Никитич?
– Всего три фразы, Алексей Николаевич.
– Прочтите вслух.
– «Ни к первому, ни к второму пока не ходи, ляг на дно. Скажи только князю, что желудей мало, пусть добавит. Письмо сожги». Что бы это значило?
Лыков нахмурился:
– Желудей нам только не хватало!
– Алексей Николаевич, о чем вы? – встревожился полицмейстер.
– Желудями бандиты называют патроны.
Однако пора было действовать. Делекторский, переодевшись почтальоном, понес письмо в «Маньчжурию». Рыжий прилизанный конторщик поднялся из-за бюро.