Ни разу до этого дня Перрину не пришлось услышать, чтобы Уно проговорил такую длиннющую речугу — и не выругался ни разочка! На лбу Уно заблестел трудовой пот.
— Мы тоже готовы в сем поклясться, — промолвила Морейн. — Как и в том, что Ранду с тем же успехом можно было запалить на вершине горы сигнальный костер — для любого Мурддраала миль на десять окрест!
— А не лучше ли, — с неуверенностью заговорила Мин, — расставить ваших стражей, тех, что не подпустят к лагерю врагов?
Лан обратил на нее тяжелый взгляд. Ему нечасто самому приходилось подвергать сомнению решения Морейн, но в таких редких случаях он старался, чтобы его возражений не слышали другие уши. Вопросы же от прочих он нисколько не одобрял. В ответ Мин только сузила глаза и продолжила:
— Я согласна, Мурддраал и троллоки — худшее зло в мире, но их я могу увидеть. А здесь мне не понравилось одно… То, что эти… эти Бездушные могут прокрасться сюда и перерезать мне горло, а я и не замечу, кто меня лишил жизни.
— Те малые стражи, которых я выставлю, — промолвила Морейн, — сумеют укрыть нас и от Бездушных, как от прочих Отродий Тени. Отряду столь малочисленному, как наш, самое лучшее — схорониться как следует. Если же здесь поблизости есть Получеловек, так близко, чтобы… Ну, свыше моих способностей выставить таких стражей, чтобы они убили Полулюдей, реши те проникнуть в лагерь. Если б и было мне подобное по силам, то такое охранение только заперло бы нас тут. И раз невозможно устроить сразу два круга охраны, то я положусь на разведчиков и, конечно, на Лана. Они нас защитят. И от моих малых стражей будет какой-то толк.
— Я обойду вокруг лагеря и все сам проверю, — сказал Лан. — Если разведчики что и проморгали, я этого не пропущу.
Нет, Лан ничуть не хвастался, он просто говорил об этом как о факте. Уно даже согласно кивнул.
Однако только Морейн отрицательно покачала головой.
— Сегодня вечером, мой Гайдин, ты будешь нужен здесь, в лагере. — Она обвела взглядом вершины окружающих долину гор. — Висит в воздухе угроза, я чувствую…
— Ожидание! — вырвалось у Перрина против воли. Морейн сверкнула взором, и богатырю захотелось, чтобы выпорхнувшее словцо укрылось у него во рту.
— Да! — произнесла Морейн грозно. — Ожидание! А ты, Уно, позаботься о том, чтобы твои часовые ночью были особо настороже.
Предлагать воинам быть каждую минуту при оружии не было нужды: шайнарцы даже спали с мечами на поясе. «Спокойной ночи!» — промолвила лишь Морейн, как будто спокойная ночь была для кого-то возможна. С этими словами Айз Седай направилась к своей избушке. Лан остался возле огня совсем ненадолго, только чтобы успеть забросать ложкой себе в зубастый рот ровно три миски варева, после чего бросился вслед за госпожой, и его растворила во мраке ночь.