У входа в Дом профсоюзов стояли примелькавшиеся уже за пару дней подростки в камуфляже.
— Доброго ранку, можна украінською? — седой бодрый человек по-хозяйски вышел из здания.
— Та ради бога, будь ласка, тільки тоді без диктофона, бо в редакціі в Москві все одно не зрозуміють.
— Ну дуже гарно. Я — Степан Іванович.
Степан Кубив был заместителем председателя комитета Верховной рады по финансам и банкам, а когда народ пришел на Майдан и остался, был делегирован оппозицией координировать жизнь нового огромного города в городе. Кубив и был тем самым комендантом Майдана, о котором говорил Порошенко.
— Сколько стоит Майдан?
— В среднем, наверное, пятьдесят-семьдесят тысяч долларов в день.
— Это спонсорские деньги? Партии?
— Ну, скажем так, это тысячи разных доноров. Тут есть компании, которые привозят еду. Помните, был день, когда тут одновременно оказался почти миллион человек и нужно было хотя бы половину из них обеспечить едой. Мы тогда приготовили пятьсот тысяч порций горячего.
— Это что ж была за еда?
— Гречка с сардельками. Все на кухне Дома профсоюзов приготовили. Восемьдесят поваров-волонтеров. Дрова другие компании привозят, мусор вывозят еще одни.
— Слушайте, ну я никогда не поверю в самоорганизацию тысяч независимых компаний и людей.
— А вы поверьте, — Кубив спокойно шел по огромной площади и по-свойски пожимал руки идущим ему навстречу поселенцам. — Привет, слушай, сбегай мне за сигаретами. В такой красной пачке, знаешь?
— А охрана? Медицина?
— Волонтеры. Медиков сейчас пятьсот человек, охраны — побольше. Вон ребята стоят.
— Это ж дети совсем.
Ну какие они дети? Восемнадцать-двадцать лет, уже в состоянии сами решать, в какой Украине им жить.
Кубив и Красовский стояли на смотровой площадке. На казавшейся с высоты игрушечной сцене в очередной раз заголосили западенские попы: «Отче наш, що еси на небесах, нехай святиться ім’я Твое». Площадь запела вместе с ними.
За три месяца противостояния вместе с единой — пока еще неведомой — украинской нацией на Майдане начала зарождаться новая христианская вера. В начале революции в стенах принадлежащего украинскому патриархату Михайловского собора укрылись от «Беркута» протестующие студенты, потом там же был развернут госпиталь. Пока в Киево-Печерской лавре, подчиняющейся Москве, привычно торгуют иконами и крестами, в незалежном соборе будут перевязывать, оперировать и отпевать убитых. Как ни крути, а моральная победа независимой православной церкви над Москвой пока была, возможно, главной победой над Россией в этой маленькой войне.