Однако мехвод Цыганков, прекрасно уловивший состояние нового командира, в два счета развеял его сомнения, рассказав, что именно так они в основном и воевали с товарищем комбригом под Смоленском. В том смысле, что не перли дуром немцу в лоб, а устраивали ему фланговые засады, спокойно расстреливая в бортовую проекцию, а некоторых – так и в жопу, в смысле – в корму. После чего отходили для перегруппировки и повторяли атаку.
Не верить более опытному товарищу, который, ко всему прочему, еще и старше на десять с хвостиком лет, никакого повода не было, и Вася понемногу успокоился.
И даже нисколечко не обиделся, когда Виктор, вручив ему топор, с ухмылкой сообщил:
– Ты б это, командир, сходил веток, вон, для маскировки нарубал, что ль? Заодно и мозги проветришь, полезное дело, точно говорю. А мы пока машинку проверим.
– Так, а ежели попрут? – слегка растерянно пробормотал Серышев, вертя в руках топор.
– А ежели попрут, товарищ лейтенант, – с абсолютно серьезным выражением лица ответил танкист, – так мы без вас ни-ни, ни одного гада не сожжем! А вот уж как вернетесь, так сразу и всех! Ладно, пошутили и будет. Серьезно говорю, сходи, командир, пройдись, погодка вон какая замечательная. И башнер с тобой сходит, верно, Степа? Только ветки с листьями рубайте, еще не все осыпались.
Как ни странно, недолгая «прогулка» и на самом деле помогла, вернувшись обратно с охапкой свежесрубленных веток, Василий не ощущал в душе практически ни малейшего волнения. Скорее наоборот, теперь ему просто до одури хотелось, чтобы фашисты появились поскорее и можно было, наконец, заняться тем, ради чего они здесь и оказались: бить проклятого врага! Да и новую пушку хотелось увидеть в деле – десять выпущенных на полигоне по фанерным щитам снарядов не в счет. Фанеру и из пистолета можно продырявить, а вот как поведет себя немецкая броня?..
Едва успели замаскировать машину и принять доклады взводных, отчитавшихся о том же самом, как Серышева вызвал комбат. Сообщивший, что, по данным разведки, передовые части гитлеровцев уже в нескольких километрах от них. Согласно приказу, разведку 4-й танковой дивизии, наступавшей в этом направлении, следовало пропустить, дождавшись подхода основных сил, которые и были их целью. Никаких сроков не устанавливалось – действовать предлагалось по обстоятельствам, после чего отступить. Пожалуй, единственным, что в полученном приказе оговаривалось отдельно, – избегать неоправданных потерь. Та самая тактика «ударил – отошел», о которой недавно и рассказывал Цыганков. Сейчас Василия это уже не особенно удивляло: похоже, родное командование научилось воевать как-то иначе, нежели в самом начале войны…