Закончивший наводить пушку чуть пониже затянутого тентом кузова – танк стоял удачно, так что даже не пришлось ворочать башней, что могло встревожить фашистов, – Серышев снова приник к окулярам. Выбравшийся из колесной бронемашины немец, нахмурившись, несколько секунд разглядывал заляпанную грязью корму «тридцатьчетверки», после чего наклонился к откинутой низкой дверце, что-то сообщив сидящим внутри. Выпрямившись, коротко отмахнул пехотинцам – двое солдат, на ходу сдергивая с плеч карабины, тут же подбежали, пристроившись чуть позади. И неторопливо двинулся к танку, отмахивая в такт движению затянутой черной перчаткой рукой. Вторую он держал вдоль туловища – раненый, что ль, оттого и руку бережет?
Участники дорожно-транспортного происшествия тоже смекнули, что прибыло начальство рангом куда выше собственных командиров, мигом прекратив суетиться. Навстречу, на ходу оправляя шинель, торопливо, почти бегом, двинулся тот самый офицер, что с мрачным видом курил на обочине. Василий хмыкнул: судя по всему, встретиться им предстояло в аккурат возле борта «тридцатьчетверки». Нет, на войне всякое случается, но чтобы такое? Ей-ей, бред какой-то! Может, прямо сейчас и долбануть? Сначала по грузовику, затем, развернув башню, по гостям, а дальше – как и планировали? Хотя, нет, погодим пока:
– Степа, бери автомат. Если фрицы станут наше внимание привлекать, высовывайся смело, сразу они стрелять не станут. Как скомандую, вали этих двоих – и ныряй обратно. Приготовились!
Приехавший на бронетранспортере офицер обошел «тридцатьчетверку» с левого борта и остановился у забитых глиной катков, разглядывая нанесенный на башню тактический номер. К этому моменту Василию уже удалось разглядеть его погоны – витые, серебристые, но без каких-либо знаков различия. Память почти сразу подсказала и звание – аж целый майор. А вот идущий навстречу, судя по «лысым» погонам, оказался всего лишь лейтенантом. Ну да, все верно, кем еще может быть старший грузовой машины, не гауптманом же?
Майор меж тем протянул руку, видимо, собираясь похлопать по броне, но тут же отдернул: танк по самую башню был забрызган грязью, где свежей, где вчерашней, уже успевшей подсохнуть. Жестом подозвал одного из пехотинцев сопровождения – с полувзгляда уяснив, что от него требуется, фриц пару раз гулко брякнул в борт затыльником приклада: мол, вылезайте, спите вы там, что ли?
Глубоко вздохнув, Серышев скомандовал внезапно охрипшим голосом:
– Степ, давай. Люк потом задраить не забудь, если в грузовике и взаправду снаряды, может тряхнуть.