Когда гости утолили первый голод, им предложили пройтись до соседнего зала, чтобы растрясти животы. А еще дать возможность лакеям прибрать столы для дальнейшего пиршества.
Вот интересно: появлялась еда сама, а убирать пустые тарелки приходилось ручками. Занимательно, однако.
Удалялись из столовой таким же макаром, как и садились. То есть вначале освободились дальние столы, потом ближние. Затем пришел черед родственников Альдамира, после поднялись и мы. Владыка покинул трапезную последним.
В соседнем зале уже играла музыка. Только пока никто не танцевал. То ли количество съеденного мешало активно шевелиться, то ли народ стеснялся начинать без Владыки. Я отнесла себя к первой категории гостей. Поев, меньше всего хотелось танцевать (да и не умелось, если честно), предпочтительнее было сесть вон на те замечательные скамеечки, а еще лучше удалиться в покои и поспать.
Впрочем, второе предположение оказалось вернее. Ждали разрешения Владыки. Как только он закружил в танце Катарину, придворные тут же включились в веселье. Слава Предопределению, близнец не потащил на паркет меня, скорее всего, увидел унылое выражение лица и пожалел.
Вот только радовалась его проницательности я недолго. За первым танцем последовал второй. Специально предназначенный для жениха и невесты, то есть нас. О чем было громко сообщено господином церемониймейстером.
Струхнув в первый момент, машинально спрятала руки за спину.
– Я не умею танцевать ваши танцы, – прошептала Альдамиру. – Нас еще не учили.
– Доверься, – только и ответил он, подавая ладонь.
Пришлось, скрипя зубами, браться за предложенную длань и выходить в центр зала. Народ будто специально окружил нас, действуя на нервы пристальными взглядами. Вон и маманя Лиопольдины скрестила руки на груди и презрительно заухмылялась. Ждала, поди, нехорошая женщина моего позора.
Показательно ей улыбнувшись, я перевела взгляд и сосредоточилась только на принце. Заиграла музыка, он нежно привлек меня к себе и, поддерживая за талию, повел. Танец, как и мелодия, напоминал земной вальс. Разве что двигались мы медленнее.
Невольно я поддавалась очарованию танца и перестала думать о зрителях. Смотрела только на близнеца, теряясь в его желтых звериных глазах. Альдамир тоже не обращал внимания ни на кого, кроме меня. Жадно вглядывался в лицо, будто запоминая каждую черточку, каждую родинку. Так, словно смотрел не на навязанную богом невесту, а…
– Ха-ха! – не успев додумать мысль, явственно услышала я. – Глупая девка!
Встрепенулась, выныривая из плена очей близнеца. Даже с ритма сбилась слегка, благо принц не позволил упасть, увлекая за собой.