* * *
Я продолжал принимать участие в программе «12 шагов» и высоко ценил безоговорочную любовь и поддержку ее участников. Куда еще можно прийти, поднять руку и сказать: «Однажды у меня кончился кокс, поэтому я купил крэк, смешал его с лимонадом и вмазался в шею»? А совершенно незнакомые люди будут хлопать тебя по плечу, обнимать и приглашать на обед… В итоге я даже стал прислушиваться к советам и мыслям, которые высказывались на собраниях, — что я должен смиренно сказать людям, что мне нужна работа. Не важно, какая это будет работа, она просто нужна.
Я познакомился с отличной семейной парой гомосексуалов. Крис и Глен разрешили мне убирать в их доме. Еще я познакомился с Шерман. Она работала грумером и платила мне двадцать долларов в день за мытье собак и чистку параанальных желез. Я даже не знал, что у собак есть параанальные железы, но они были, и я выдавливал из них секрет.
Потом я познакомился с Дэрилом Коббом. Это был мастер на все руки, строитель, одно время мы работали вместе. Мы выкорчевывали пень лопатой и мотыгой. Работа была трудная. Я возился десять минут, потом упал на землю и разревелся. Дэрил был очень мудрым и сострадательным. Он подробно рассказал мне о своей трезвости, поведал, что не пьет и не употребляет где-то 16–17 лет. Я не мог в это поверить — неужели человек может оставаться трезвым шестнадцать лет?
Остаток дня я был занят на менее утомительных физических работах. На закате солнца мы вернулись обратно в Малибу, и он высадил меня у «Старбакса». Когда я вылезал из фургона, он протянул мне стодолларовую бумажку. Это были самые большие деньги, которые я держал в руках с тех самых пор, как был трезвым.
Я взял сто долларов, пошел в «Кухню Малибу» и заказал тунца по-швейцарски на поджаренном багете с семечками. Сейчас я закрываю глаза и вспоминаю вкус этого сэндвича. Со многими зубами я уже попрощался и мог жевать только с одной стороны и очень осторожно, потому что это был самый большой сэндвич, который я только ел в своей жизни. Когда я вдохнул аромат тунца и свежевыпеченного хлеба, на мои глаза навернулись слезы. Было приятно расплатиться честно заработанными деньгами. Это не была милостыня или деньги, вырученные от продажи наркотиков или обналички продуктовых талонов. Я заработал эти деньги. Я работал за эти деньги. И мне хотелось работать и зарабатывать. Тогда я этого не знал, но этот момент был очень важным в моей жизни, так как в этот момент я разорвал порочный круг выученной беспомощности.
Я мыл собак у Шерман, когда подкатил рослый дородный черный парень на «Роллс-Ройсе» и вошел в дверь. Я заговорил с ним, предположив, что это известный баскетболист или что-то в этом роде. Он расспросил меня о моей жизни. Я вкратце рассказал ему, что я пережил, объяснил, что снова навожу порядок в своей жизни, сказал, что мне нужна еще одна работа. Он взял бумагу, ручку, написал свой адрес и телефон и предложил встретиться на следующее утро.