— Вот детский сад! — фыркнула она. — Охота была камешки собирать и на роликах кататься! А это, небось, драгоценный подарок!
Она ткнула пальцем в куриного бога. Марина повернулась и пошла в свою комнату. И второй раз ее проводили ехидной характеристикой:
— Ну и дура! Печь куличи из песка могла бы и с прежними сопляками!
Урок истории шел своим чередом. В одном углу класса обсуждали фильм, в другом играли в дурака, в третьем списывали геометрию, а в четвертом стоял Макакус и робко объяснял причины русско-турецкой войны. Марина глядела в окно. И урок тянулся бы на редкость спокойно, если бы не Фольц.
Всем развлечениям он предпочитал вульгарные, были они на редкость однообразны, но безотказно действовали на публику. Рудик опять притащил жуков. На сей раз это были майские жуки, привязанные на длинные нитки. Все, бросив свои занятия, следили за тем, как ползет по парте жук, волоча за собой нитку, с замиранием сердца ждали, когда он взлетит, торопили его взглядами, морщились, когда он спотыкался… Жук дополз до края парты, остановился, задумался. Но столько глаз вдохновляли его на полет — и он полетел с громким жужжанием, взмывая все выше и делая все более широкие круги. Класс восторженно взвыл, а вслед первому жуку взлетали второй, третий. Треск крыльев смешивался с голосами болельщиков, а Рудик восседал, как Господь Бог, держащий в руках нити управления миром.
Беспомощно моргающий Макакус замолчал и начал тихо ждать, когда ученики угомонятся. Он с надеждой поглядел на Марину, но она отвела глаза.
— Медведева, к доске, — попросил Макакус.
Обычно Марина, не зная, как еще выразить свое сочувствие Макакусу, учила домашние задания, которые он по старой привычке писал на доске, прекрасно зная, что даром переводит мел. Макакус слушал ее с тихой радостью и вызывал к доске, когда ученики уж слишком расходились.
Но сегодня Марина не могла отвечать. Она и учебник не раскрывала. Но Макакус глядит с такой светлой верой. Какой он жалкий и измученный! Взять и сказать: «я не готова» — все же так делают.
Медленно поднимаясь, чтобы произнести эти слова, Марина остановилась на полуслове, уверенно вышла к доске и, ободряюще глядя на Макакуса, начала говорить все, что знала о крестовых походах. Тот благодарно кивал головой. Более просвещенная часть класса улыбалась. Остальные с упоением наблюдали полет жуков.
— Дай мне.
Кларисса показывала на постер с изображением взлохмаченной Земфиры. В Странном Доме шла предпасхальная уборка. Дора мыла окна, Павлик чистил пылесосом ковер в своей комнате, а Марина вытащила на середину комнаты охапку старых журналов, исписанных тетрадок, прочего хлама и просматривала его еще раз перед тем, как выкинуть. В журналах «Cool» оказалось несколько невыдернутых постеров. Для Рудика нашелся Децл, а для Ника — Малдер и Скалли из «Секретных материалов».