Я не оборачивалась целую вечность, а когда наконец оглянулась, остановившись на светофоре, Уэса уже не было. Над головой мигало электронное табло на «Уиллоу Бэнк»: «7.24, 25 градусов». Я долго переводила взгляд со светофора на табло и обратно и вдруг поняла, куда надо ехать.
Кажется, это называют шестым чувством, но всю дорогу до «Мира Вафель» я была уверена, что смогу все исправить. Наверное, я слишком мнительна. Может, у него действительно дела и я только мешала бы? Возможно, причина вовсе не во мне? Но он вел себя так странно, постоянно смотрел на часы и нервничал. Мне не могло показаться. Неважно, он должен знать, почему я так глупо себя вела и как он мне дорог. Пусть даже он не захочет потом со мной общаться, но это правда, а мы всегда ее придерживались.
Заметив на стоянке пикап Уэса, я успокоилась. «У меня получится», – думала я, паркуясь через две машины от него, выключая двигатель и шагая ко входу в кафе. В воздухе витал сладкий аромат свежеиспеченных вафель. Я напоминала себе: я изменилась. Раньше я просто позволила бы ему уйти. Но теперь я другая.
Уверенность не покидала меня всю дорогу, почти до самой входной двери, пока я не увидела через стекло Уэса. Он сидел в той же самой кабинке у окна, но не один. «Попалась», – подумала я, отступая на несколько шагов. Ощущение было точно такое, как в игре: внезапный ужас, бешеный стук сердца, как будто ты сейчас вырубишься, а потом стоишь, хватая ртом воздух, и постепенно приходишь в себя.
Я не очень много слышала о Бекки, но узнала ее с первого взгляда. Как и сказал Уэс, она была худая и угловатая, с короткой стрижкой, едва прикрывающей шею. Черный топ, шнурок с бусинами на шее, а губы накрашены бордовой помадой, которая оставила яркий след на ободке кофейной чашки.
Уэс сидел напротив и что-то говорил, а она слушала так внимательно, словно он рассказывал самые важные вещи на свете. Возможно, так и было. Наверное, он открывал ей свои самые заветные тайны. Или задавал вопрос, которого напрасно ждала я. Мне никогда этого не узнать.
Не помню, как я вернулась в машину, включила зажигание и уехала. До меня постепенно начало доходить, что наша дружба была временной. У нас обоих был перерыв, но в режиме ожидания находились не наши отношения, а мы сами. Теперь мы снова двигались вперед, и что с того, что какие-то вопросы остались без ответа? Жизнь продолжается, нужно идти дальше – кому, как не нам, это знать.