За следующий день я фактически не выходил из палатки, если только поесть, но сделал ещё два лекарских амулета, хирургический, и тот что сращивает мышцы. Ещё нужен чистящий амулет, тот что нутро чистит и перитонита не допускает, однако времени для третьего уже не было, лечить пора. Поэтому не выгоняя из палатки сиделку, всё равно та ничего не поймёт, как и двое других раненых что были в сознании, а сам занялся третьим. Мне не нравилось, что тот до сих про не пришёл в себя, а накопитель поддерживающего амулета был опустошён аж до половины. Это очень много. Для начала я стал плести плетение лекарского очищения, это заняло у меня около трёх часов, сиделка с плохо скрытым ужасом наблюдала за мной. Она меня и так боялась, а тут вообще сидела как мышка, лишь воды двоим раненым приносила. Время к полуночи было, когда я закончил и посмотрев на сиделку, велел ей:
– Подожди меня на улице, как будешь нужна, вызову.
Та кивнула, подхватила с вешалки свою куртку и вышла, а я, усыпив двух других раненых, активировал плетение очищения. Из раны сразу полез гной, запахло очень мерзко, но очистил нутро быстро. Потом активировал операционный амулет, помогая зашивать раны, и заращивать мышцы, как, впрочем, и кожу. Через минуту на койке лежал практически здоровый мужик лет тридцати на вид. Единственно, нога до сих пор в лубках, кость-то сломана. Амулета сращивания костей у меня пока ещё не было. Придётся подождать. Я же занялся двумя другими. Ну с ними быстро. Минут сорок и те здоровы. Так что кликнув сиделку, велел будить ей этих двух, могут уходить, и с третьим мне ещё повозится придётся. Завтра заберут.
Хотя, подумав, я отменил распоряжение. Ночь на улице, куда ей с дежурным идти, утром отправятся. Да и сам решил довести дело до конца. Пока дежурный бегал с ведром воды от костра, грел воду, а сиделка омывала тело третьего, я стоял над ним и проводил свои манипуляции, плёл плетение сращивания костей. Сделал, и срастил. Устал чертовски, но отправляясь спать, сообщил, что утром те могут освободить платку, забрать всё своё, включая койки, и сутки чтобы меня не беспокоили, отдыхать буду. Работа тяжела была, выдохся. Те видели уже, срезали повязки, что кожа у раненых чистая, никаких последствий ранений, да и сами те очнувшись это подтверждали. Чувствовали себя отлично, так что деревенские явно в шоке были. А то не верят они в колдовство, не бывает его. Как будто я не слышал их перешёптывания.
* * *
Подняв голову, я пригладил бородку, которую покрывал иней, и прислушался. Нет, не показалось. Когда в последний раз рыкнув движком замолк «Урал», Капитан из поездки в город только что вернулся, отчётливо зазвучали вертолётные движки. И точно, из-за излучины, двигаясь над замёрзшей рекой, да поднимаясь, показался военный вертолёт. Раскраска камуфляжная, да днище синее. Наблюдая как тот делает круг над лагерем, я отметил краем глаза как высыпали на улицу жители деревни, тоже глядя на винтокрылую машину, пилот которой явно найдя подходящую площадку направлялся к ней, сбрасывая скорость.