Рассказывают о трех стрелках, но только не я. Может быть, телохранитель добавил двух стрелков, чтобы лучше выглядеть. Может быть, там было много случайных выстрелов из двух пистолетов, и показалось, что было больше одного стрелка. Я никого к делу не привлекал, кроме меня, никого не было.
Важно, что Джон Фрэнсис был тут как тут и не запаниковал. У него был опыт с ирландской бандой в Лондоне. У Джона Фрэнсиса не было работы или тому подобного. Он жил своим разумением. И оно у него имелось.
Джон поехал назад в Йонкерс самой длинной дорогой, сперва убедившись, что за нами нет хвоста, и меняя машины. Вполне естественно, следующее, что он сделал, – это выбросил инструмент в реку в одном знакомом ему месте. Там, как и в реке Скулкилл в Филли, есть такое место. Если туда когда-нибудь отправят водолазов, они смогут вооружить небольшую страну.
Впоследствии я слышал, как один итальянец приписывал себе то, что они замочили Галло. Меня это более чем устраивало. Может, парень хотел славы. А может, был крысой или вроде того. Крысы всегда о себе так говорят, и власти относятся к ним с большим уважением. Власти любят крысу, дающую им шанс раскрыть большое дело, даже если крыса всего лишь мелкий наркоторговец, знающий о большом деле понаслышке.
И прежде чем Рыжий умер от рака, хороший источник рассказал мне, как он говорил, что был моим водителем на 14 убийствах, в том числе убийстве Безумного Джо Галло. Это были восьмидесятые, когда он умирал, а я в то время сидел в тюрьме. Я не знаю точно, было ли это. Но если Джон говорил это в бреду, я не возражаю. Джон умирал от рака, ему было очень больно, он был накачан лекарствами, и он не хотел умирать в тюрьме. Рыжий был не в том состоянии рассудка, чтобы давать против кого бы то ни было официальные показания. Джон был хороший человек. Я не виню человека, который хочет уйти с миром.
Рассел доверял и Джону, и мне важные задания, как с этим борзым Галло. Другие боссы никогда не хотели, чтобы подобные убийства связывали с их семьями. Так и начинаются гангстерские войны. Нью-йоркские семьи были крайне привержены итальянским традициям. Комиссия знала, что Рассел свободно общается с неитальянцами. Два проверенных ирландских парня с большим боевым опытом были козырем Рассела, позволявшим проворачивать такие важные дела, как с Галло. Комиссия всегда поручала Расселу нечто действительно крупное. Кроме того, Рассел был близок к Коломбо и поддерживал «Лигу за гражданские права американцев итальянского происхождения».
Это было в то время, когда Джимми делал политику в кулуарах. Он вносил большой вклад в реформу пенитенциарной системы. Он делал это искренне, но одновременно это давало ему большие возможности в проведении своей кампании. Однажды Джимми задействовал Чарли Аллена в ходе сбора пожертвований на реформу пенитенциарной системы. Это был промах. Чарли Аллен вышел из Льюисберга после Джимми, и Джимми попросил меня приглядеть за ним. Я уже знал, что Аллен немного связан с людьми из центра города. Первый раз я его встретил, когда остался без работы в профсоюзе после дела ДеДжордже. Я водил грузовик для «Краун Целлербах». Аллен совершил вооруженное ограбление, и ему надо было уматывать из Филадельфии. Я подвез его до Скрантона в своем грузовике и высадил у Дэйва Остикко. Дэйв много лет был с Рассом. Дэйв спрятал Аллена в надежном доме, пока все не уляжется, а потом Аллен решил вернуться в Филли и сдаться властям. Если не ошибаюсь, за это вооруженное ограбление он и сидел в Льюисберге. После того как Джимми попросил меня помочь ему, Аллен стал моим шофером. Теперь мое положение было таково, что у меня был шофер, и люди хотели мне услужить и выказывали мне уважение.