Чаки медленно подъехал к Джимми. Джимми остановился. В его глазах была такая ярость, что этот взгляд любого заставил бы его уважать.
Чаки сказал:
– Прости, я опоздал.
Джимми начал орать:
– Какого черта ты вообще тут делаешь? Кто, черт возьми, тебя приглашал? – указал он пальцем на Чаки.
Потом Джимми перевел взгляд на сидевшего за Чаки Салли Багса.
– А это кто, черт возьми?
– Я с Тони Про, – сказал Салли Багс.
– Какого черта тут происходит? Твой чертов босс должен был быть здесь в 2.30. – Теперь Джимми указывал на Салли Багса.
Несколько человек, шедших к своим припаркованным на стоянке машинам, уставились на нас.
– Джимми, на нас люди смотрят, – сказал Салли Багс и указал на меня: – Посмотри, кто тут.
Джимми опустил голову и заглянул в машину с другой стороны. Я опустил голову, чтобы он мог меня увидеть, и помахал ему.
Салли Багс сказал:
– Его друг захотел участвовать в деле. Они ждут в доме.
Джимми опустил руки и прищурился. Глядя на меня, Джимми вмиг должен был поверить, что Рассел Буфалино уже сидит в детройтском доме за кухонным столом и ждет. Желание моего друга Рассела участвовать было призвано объяснить Джимми внезапное изменение плана. Рассел Буфалино был не из тех, кто назначал встречи в малознакомых общественных местах вроде «Ред Фокс». Рассел Буфалино был человеком старой школы. Очень осмотрительный. Встречался только в таком месте, которое знал и которому доверял.
Рассел Буфалино был последней приманкой, призванной залучить Джимми в машину. Если бы планировалось насилие, что-то в этом духе, Рассела бы не было.
Джимми должен был поверить, что все безопасно, и сесть в машину. Разгневанный, он мог бы без смущения отвергнуть идею сесть в наш «Меркьюри». Без тени смущения настоять на поездке в своем «Понтиаке» с инструментом в бардачке. Психологически все было разыграно точно, как по нотам. Они знали, как зацепить за живое. Джимми Хоффа заставили целых полчаса, с 2.00 до 2.30, ждать меня единственно ради встречи в 2.30. И после этого он еще свои обычные пятнадцать минут прождал обоих Тони. Сорокапятиминутным ожиданием предполагалось довести Джимми до белого каления, после чего он, заглаживая вспышку гнева, должен был бы сделаться сговорчивее.
Стоит ли упоминать, что Джимми был нетерпелив, каким мог быть только он. Джимми обошел машину и сел на заднее сиденье позади меня. Слышал, что волосы Джимми, анализ ДНК которых проводило ФБР, обнаружили в багажнике. Ни живой, ни мертвый в багажнике Джимми никогда не был.
Никаких примет инструмента у Джимми, когда он садился в машину, не было. В конце концов, в машине со мной, которого он считал своим прикрытием, и собираясь ехать с нами на встречу с Расселом Буфалино, со стороны Джимми было бы крайним неуважением идти к своей машине и брать инструмент, если он там был. И к тому времени Джимми уже отсидел, потому без крайней необходимости ему незачем было носить при себе пистолет.