Я хотела видеть его без одежды. Так остро, словно испытывала жажду. Это было похоже на боль на грани удовольствия.
— Нажми кнопку возле левой ключицы, — низкий шепот незнакомца обдал мою распаленную кожу влажной прохладой, и там, внизу, где мое тело соприкасалось с его стесненной тканью восставшей в бесстыдной готовности плотью, такой каменно-твердой и горячей — стало мокро и болезненно сладко. Я текла от одного его голоса: вязкого, подавляющего и пробирающегося в мое сознание наркотическим кайфом.
Лакс. Мне кажется, я могу кончить уже только оттого, если он будет шептать мне на ухо пошлые непристойности и тереться об меня обтянутым скользкой тканью костюма членом.
Нащупав на его плече металлический кругляш, я нетерпеливо надавила на него пальцами, не понимая, как это может работать. Такой комбинезон я видела впервые.
Щелчок. Невидимый глазу бегунок распахивает тесную одежду красавчика от горловины до паха. Она вдруг скручивается, словно живая, обнажая жесткое мускулистое тело, и я начинаю сходить с ума от желания положить свои ладони на гладкую, пахнущую мускусной терпкостью кожу полулежащего подо мной мужчины, лизнуть яростно бьющуюся на его шее вену и потереться отяжелевшей грудью о твердость его напрягшихся в ожидании мышц.
Вселенная, что со мной? Что за дрянь влила в меня Зарта, если я веду себя, как шлюха со стажем, и даже мук совести при этом не испытываю?
Мысли уплыли куда-то в бесконечный космос, стоило брюнету нетерпеливо толкнуться вперед бедрами, скользнув по моей откровенно раздвинутой промежности своим тугим и горячим естеством. Меня шарахнуло так, словно я коснулась пальцами оголенных проводов, и сердце начало выбивать ритм то на высоких, то на низких частотах, срываясь бешеной пульсацией в пересохшем горле и горящем огнем низу живота.
— Как тебя зовут? — голос мужчины звучал тихо и уверенно, и этот низкий тембр прокатился по моему телу невольной дрожью возбуждения. Мне нравилось… Мне все это нравилось. И его осевший голос, и капельки пота, проступившие на висках незнакомца, и его сбившееся дыхание: рваное, тяжелое, частое, и дикий блеск в ставших почти черными от желания глазах.
— Не важно, — прошептала я в его сухие губы, лизнув их медленно и порочно, поймав ртом горячий выдох, так, что теперь могла попробовать его дыхание на вкус. — Зови так, как тебе нравится. Тебе ведь нравится?
— Да… — улыбка красавчика стала такой же откровенной, как и он сам: взвинченный, голодный, готовый ворваться в меня жадно и резко, потому что единственной правдой между нами была та, на которой говорили наши тела.