Она посмотрела на меня с заметным высокомерием, вытащила жестянку из-под «Золотого виргинского табака» и открыла ее. Там оказались уложенные ровно, как сардинки, аккуратно свернутые маленькие косяки.
— Я, вообще-то, с юридического, — сказала она, извлекая один косяк.
Гильберт принялся, грохоча и лязгая кастрюлями, готовить какую-то еду. Я не могла бы сказать, обед это или ужин, потому что снаружи было темно — не разобрать, день или вечер, — и я совершенно потеряла счет времени.
Кара затягивалась с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь. Время от времени в косяке взрывалось семечко, словно выстреливал крохотный пистолетик, и светящаяся красная искра вылетала на стол или на легко воспламеняющуюся детскую одежду (и вот так тоже происходят несчастные случаи). Джилл и Кара обменялись косяками. Они принялись живо обсуждать, до какого возраста следует кормить грудью. Джилл считала, что до двух лет, а Кара — что «они сами должны решать». Возможно, она пожалеет о занятой позиции, когда Протей будет уже тридцатилетним государственным служащим, ездящим каждый день на работу в Тринг.
В этот момент на кухню вбежал маленький ребенок — с воплем, от которого кровь стыла в жилах. Я подпрыгнула от испуга — мне показалось, что на ребенке загорелась одежда, и я стала искать глазами что-нибудь подходящее, чтобы сбить огонь. Но никто из присутствующих даже не пошевелился, кроме Терри, которая незаметно подставила ребенку ножку. Тот мгновенно перестал вопить и оказался дочерью Джилл.
— Если ты хочешь есть, то придется подождать, — сказала ей Джилл.
Девочка выкопала где-то под столом пластмассовый детский горшок и швырнула через всю кухню.
— Не забудь, что нам надо убить козла, — сказал Гильберт, с сомнением глядя на упоротую Кару.
В иерархии Балниддри — скорее, в тамошнем порядке клевания — Кара была неформальным лидером. Оказалось, что козел, которого надлежало убить, — козленок мужского пола. Как объяснила Джилл, «козлята-мальчики ни на что не годны».
— Я не знала, что нас казнят, если мы не приносим пользы, — сказала Терри. — Оказывается, полезность — критерий, который решает, жить нам или умирать.
(Для Терри это была очень длинная фраза.)
— Мы говорим не о людях, а о козах, — сказала Кара.
— Козы, люди — какая разница? — возразила Терри. Похоже было, что ей хочется пронзить Кару зонтиком.
— Это будет гуманное убийство, — сказала Джилл, пытаясь задобрить Терри. — Миранда все сделает, она…
— Извини, пожалуйста, — перебивает Нора, — а где Кевин? Ты не забыла, что он тоже на кухне?
Кевин, который до сих пор удивительно долго молчал (в отличие от Норы), помогал Гильберту чистить картошку и морковь — у него получалось медленно и неуклюже. Он вскрыл жестянку пива «Макьюэнс» и сказал: