Профессор засмеялся:
— О, в этом я не сомневаюсь! Сотрудники моей кафедры известны своей предрасположенностью к несчастным случаям. Какой день ни возьми, половина их окажется в больнице. Скоро в университете вообще никого не останется.
— Профессор Кузенс думает, что его хотят убить, — сказала я Чику.
— Вы просто отличная парочка, — саркастически заметил Чик. — Один думает, что его хотят убить, а другая — что за ней следят. А уж принцесса-несмеяна на заднем сиденье… Вы ведь знаете эту присказку?
Последние слова были обращены к профессору.
— Нет, какую?
— Даже если вы параноик — это не значит, что за вами не охотятся.
— Частный сыщик, — задумчиво произнес профессор Кузенс. — «Жил в Данди один частный сыщик, / Твердил он: „Смотри на часы, Чик“…»
— А это далеко? — спросила себе под нос Терри. — То место, куда мы едем?
— Да уж неблизко, — загадочно отозвался Чик.
Наконец мы прибыли на место — может быть, в Купар, но я не обращала внимания на дорожные указатели. Во всяком случае, это место было очень похоже на Купар. В Файфе светились окна домов — жители жгли драгоценное электричество в лампах дневного света, пытаясь разогнать зимний послеобеденный Сумрак. Чик остановил машину на приятной улочке, обсаженной деревьями и застроенной отдельными и полуотдельными пригородными виллами. Он заглушил мотор, откинулся на сиденье и закурил очередную сигарету.
— Так что, Чик, — профессор Кузенс потер руки в предвкушении, — это засада? Что теперь? Вы просто будете сидеть тут и следить за дверью, а если эта женщина выйдет, то поедете за ней?
— Что-то вроде этого.
— А откуда вы знаете, что не упустили ее? — спросила Терри. Поскольку мы уже не ехали, она немного ожила.
— Ниоткуда, — буркнул Чик.
— А разве вам не полагается термос с горячим бульоном? — спросила я. — И кроссворды, и записи классической музыки?
— А фотоаппарат? — живо спросил профессор Кузенс. — А бинокль? А блокнот? А газета, чтобы за ней спрятаться?
Чик извлек из кармана «Беговые новости» и помахал перед носом у профессора:
— Знаете, Гавриил, все совсем не так. Это вы кино пересмотрели.
— Напротив, Чик, — печально возразил профессор, — я слишком мало в своей жизни смотрел кино.
Прошло несколько минут созерцательного молчания, и Чик сказал:
— Вообще-то, я всяких странностей навидался на этой работе, Гавриил. Хоть роман пиши.
— Я уверен, что вы могли бы написать роман, — отозвался профессор Кузенс с (совершенно излишним, на мой взгляд) энтузиазмом.
— Говорят, у каждого человека внутри сидит роман, а? — сказал Чик, слегка оттаяв.
— Вот и пусть себе сидит там, внутри, — огрызнулась Терри.