— Какая ужасная мысль, — пробормотал профессор Кузенс.
Воздух в машине был влажный и плохо сочетался как с запахом псины, так и с исходной ядовитой вонью, которая к этому времени трансформировалась в аромат гниющей шерсти, плесени и грибов. Я подумала — хорошо, что у Чика машина не отапливается, а то в ней непременно зародились бы новые формы жизни. Но все же было дико холодно, и я радовалась соседству большой, теплой, вонючей собачьей туши.
— У тебя, часом, нету смешного покурить? — вдруг спросил меня Чик.
— Нет, извините.
— Жаль.
— Можно поиграть, — с надеждой предложил профессор Кузенс.
— Поиграть? — подозрительно повторил Чик. — Как?
— А как нет? — ответил профессор, неожиданно демонстрируя знание местных языковых оборотов.
— В покер, что ли?
— Нет, Чик, я думал скорее об игре в слова. Например, в пары — когда берешь одно слово и делаешь из него другое. Превращаешь «слона» в «муху».
Все непонимающе смотрели на него.
— Ну вот, например, можно превратить «миг» в «час»: миг — маг — май — чай — час. Видите? Теперь вы попробуйте — «пса» в «кота».
Пес испуганно поднял голову. Терри стала гладить его, чтобы он опять заснул. Профессора Кузенса очень удивило, что мы не можем понять сути игры в пары.
— Эту игру, между прочим, изобрел Льюис Кэрролл, — сказал он с заметной грустью.
— Это ведь он был любитель маленьких девочек? — спросил Чик.
— Я поеду в Алит афишировать антисанитарный алкоголизм, — сказал профессор.
Чик с опаской взглянул на него:
— Мы не едем в Алит.
Профессор засмеялся:
— Нет-нет, это еще одна игра. Нужно назвать город, куда едешь, и то, что там будешь делать, — все на одну и ту же букву алфавита. Например: «Я поеду в Блэргаури брить блеющих баранов».
Профессор сделал еще одну попытку:
— Я поеду в Купар квасить кочанную капусту.
— А давайте лучше мы все поедем в Данди, — пробормотала Терри.
— И что мы там будем делать? — Профессор улыбнулся, ожидая ответа.
Тут все — кроме профессора и пса — утратили выдержку, и ситуация вышла из-под контроля, особенно когда Чик предложил Терри поехать в Вестеркерк и сделать там нечто непечатное с высушенной выдрой.
Воцарилась тишина, но минут через десять Терри сказала:
— Я есть хочу.
— А я бы не отказался посетить комнатку для мальчиков, — подхватил профессор Кузенс.
— Мальчиков? — повторил Чик, искоса взглянув на него.
— И еще здесь ужасно неудобно сидеть, — пожаловалась Терри.
Мне пришло в голову, что, наверно, я сейчас испытываю полную гамму ощущений, характерных для семейной вылазки на машине. Судя по всему, мимо меня прошло очень много аспектов жизни нормальной семьи. Только вместо нормальной семьи — матери, отца, сестры, бабушки и золотистого ретривера в «воксхолл-викторе» — мне подсунули эту странную пеструю компанию, которую не роднит ни кровь, ни любовь.