— Все это как будто вчера было, — печально закончила она.
— Да, в душе ведь не стареешь, — сказала миссис Маккью. — В душе мы все маводеньки.
— А сколько вам лет в душе? — спросила Мейзи.
— Двадцать один, — сказала миссис Маккью.
— Двадцать пять, — сказала миссис Макбет.
— Лично мне — не меньше сотни, — говорит Нора.
Но относитесь с пониманием к моей матери — она прожила очень странную жизнь.
Судя по всему, стоит старухам начать, и их уже не остановишь, — наверно, к старости у человека накапливается большой запас тем для разговора (целая жизнь, в сущности). Через некоторое время я отключилась, и убаюкивающие голоса старух словно скользили у меня над головой. Я толком не слушала, что они говорят. Они обсуждали обитателей «Якорной стоянки» — мисс Андерсон («сварливая бабуся»), миссис Робертсон («славная бабуся») и Билли («бедняжечка»). Оказалось, что многие из этих людей страдают весьма странными навязчивыми идеями. Мисс Андерсон, например, страшно боялась, что ее похоронят заживо, а Билли был уверен, что его мертвое тело украдут в неизвестных, но неблаговидных целях. Саму миссис Макбет, как выяснилось, волновало, что никто не проверит, действительно ли тело в гробу принадлежит ей, и вместо нее похоронят другого (я бы решила, что это хорошо, а не плохо).
— Примут за другого человека, — сказала она.
Какие-то мрачные настроения царили в доме с видом на воду. По словам миссис Маккью, там кто-то убивал стариков.
— То есть они не от старости умирают? — уточнила я.
— Нет, — небрежно сказала миссис Маккью, опасно размахивая спицами. — Я точно знаю, что меня хотят убить.
— О да, — бодро отозвалась миссис Макбет. — Меня тоже.
Я вспомнила, что сегодня утром (каким бесконечно долгим оказался этот день!) профессор сказал мне те же самые слова.
— Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не охотятся, — сказала я, обращаясь к миссис Маккью; она ответила встревоженным взглядом.
— Кто же пытается тебя убить, как ты думаешь? — Мейзи наконец нашла тему, которая для нее была интересней телевизора. — Папа?
Миссис Маккью засмеялась.
— У твоего отца кишка тонка для этого, — нежно сказала она.
— Поглядеть только, что случилось с бедняжкой Сенгой, — горестно покачала головой миссис Макбет.
— Лицо как вязальный крючок, но бабка-то была безвредная, — согласилась миссис Маккью.
— Вы правда думаете, что ее убили? — Голос Мейзи дрожал — так захватила ее эта тема.
Но в критический момент нас прервали (естественно): в замке входной двери повернулся ключ, вызвав обычную какофонию лая, шипения и упущенных петель. Миссис Маккью склонила голову набок (Джанет сделала ровно то же самое) и сказала: «Это они», так что я на миг решила, будто за ней пришли воображаемые убийцы, и лишь потом взяла себя в руки и поняла, что это Арчи и Филиппа вернулись от ректора.