— А Борн — это кто? — спросил Гарольд.
— Лучше тебе не знать — отозвался я, почесывая затылок и прикидывая, где мне раздобыть новую одежду.
— Борн — это Борн — раздраженно бросил Унс и недовольно спросил у меня — Ты сороконожка?
— Да вроде нет — окинул себя взглядом с головы до ног я.
— Если не поторопишься — станешь ей — пригрозил мне маг — Поверь, я поставлю себе задачу вывести формулу заклинания, которое человека превращает в это неприятное насекомое. И опробую его на тебе.
— За что? — жалобно спросил его я и глянул на Гарольда, в надежде на поддержку, но тот только развел руками.
— Не за что, а «почему» — уточнил Унс — Потому что только сороконожка рассуждает, с какой ноги ей начинать идти куда-то. Она — и ты. Других таких неповоротливых и тупых существ в природе нет.
— Вы очень много общались с нашим наставником — не выдержав, сообщил магу я — Чересчур. И переняли от него не самые лучшие черты.
— Извините, месьор Монброн, но наши договоренности по ряду вопросов, увы, будут нарушены — вызывающе-галантно раскланялся перед моим другом Два Медяка, а после меня из комнаты выбросил увесистый пинок, сопровождаемый приказом — И чтобы в своем рванье не возвращался!!! Там приличное место, я не хочу опозориться из-за тебя.
Ради правды, мне повезло, что среди Лавиней, похоже, был мужчина моей комплекции. Ну, почти моего, живот у него был побольше, поскольку расшитый золотом бархатный колет был мне широковат. Хорошо хоть не очень сильно, вроде не очень это бросалось в глаза.
Зато по росту одежда села как влитая — ни длинно, ни коротко, самое оно.
Правда, с обувью была беда, потому пришлось мне натягивать свои сапоги, изрядно разбитые на дорогах войны и мира.
Кстати — кто бы говорил. Сам одет демоны знает как, а туда же…
С последним я ошибся. Оказывается, в сумке, которую я пер всю дорогу от дома Унса, были его вещи.
Монброн с опаской смотрел на то, как более-менее прилично выглядящий маг превращается в не пойми кого. Один камзол с нашитыми на него блестящими стекляшками чего стоил.
— Может, лучше было где-нибудь там это надеть? — жалобно спросил у Двух Серебряков я — Нам же еще тут пару-тройку дней отлеживаться надо. Не дай боги кто вас заметит, подумают, что здесь притон обосновался, да стражу вызовут.
— Вот какие вы все-таки неприятные юнцы — сварливо бросил Унс, поправляя отложной воротник относительно свежей сорочки — Невоспитанные, дикие какие-то. Ужас. И не скажешь, что в вас течет благородная кровь.
— Какие есть — не выдержал я — Что выросло — то выросло. Да и потом — Борн этот ваш…