Секретарь показал ему телеграмму: «Срочно командируйте в ЦК члена ВКП(б) Мартынова Андрея Михайловича».
— Хорошо, что зашел, мы собирались за тобой нарочного посылать. Интересно, зачем ты понадобился?
Из воспоминаний Андрея Михайловича Мартынова
В гороскопы я не верю — не небесные светила распоряжаются судьбой человека, и только посмеиваюсь, когда моя дорогая Надя, вспоминая по утрам, что ей приснилось, вслух размышляет: «К чему бы это?»
Но март, месяц моего рождения, всегда приносит события для меня исторические: в марте 1917 года я познакомился с Надей, в марте 1918 года начал работать в ВЧК, в марте 1919 года на VIII съезде партии впервые разговаривал с Владимиром Ильичем, в марте 1921 года получил орден Красного Знамени… Короче, март для меня месяц особенный.
С волнением я поднялся на третий этаж дома два на площади Дзержинского — в пропуске было написано: «К товарищу Мальгину». Разыскал нужную комнату, назвал секретарю свою фамилию, и тот сказал:
— Входите, пожалуйста. Товарищ Мальгин вас ждет.
Да, за письменным столом сидел он, Алеша Мальгин! Он разговаривал по телефону и поэтому, радостно привстав, показал на кресло: «Садись!»
Мы не виделись много лет, но Алеша почти не изменился — все такой же худощавый, только слегка поредели волосы да лоб прорезали две глубокие морщины. Но глаза оставались прежними — умные, внимательные глаза друга моей юности. Алеша положил трубку и, как будто мы виделись лишь вчера, сказал:
— Здравствуй… — Потом встал, засмеялся: — Я идиот… Совсем замотался. Здравствуй!
Мы обнялись. Сели рядом. Улыбаясь, посматривали друг на друга.
Алеша расспросил меня про Надю, ребят, поинтересовался, как здоровье, и вдруг сказал:
— О предателе Власове слышал?
— Ходит слух — ушел со своей армией к немцам.
Мальгин нахмурился:
— Провокационный слух, получивший, к сожалению, распространение! Как это вся армия могла уйти к немцам? 2-я ударная сражалась героически. Власов ушел один. Узнаешь все подробно.
— Что придумал, Алеша? Переходи к главному.
— Самое главное — тебе, Андрей, придется расстаться со штатской жизнью. Решили тебя к немцам в тыл, в штаб изменника Власова.
— Ты думаешь, справлюсь?
— Ты чекист. Школа у тебя — дай бог каждому. Учителя были неплохие.
— Но я от Чека последние годы был далек.
— И это учли: больше гарантий сохранить жизнь, Если, конечно, не встретишь кого-либо из старых знакомых. А это, Андрей, не исключено!
— Меня другое беспокоит — отстал.
— А мы тебе краткосрочные курсы организуем, индивидуальные. Немецкий ты знаешь — это уже не пустяк.
— Вызовом тебе обязан, Алеша? Спасибо за доверие.