«Вы и спите в очках?»
Власов серьезно ответил:
«Привык».
Очки действительно делали его более солидным. Как только Власов оставался без очков, сильнее выпирала тяжелая нижняя челюсть с жирной губой, на широком, скуластом, бугристом лице щурились узенькие подслеповатые глазки почти без ресниц — физиономия незначительного, мелкого человека, любителя выпить.
Власов протер стекла, медленно нацепил очки на мясистый нос, напыщенно произнес:
— Адольф Гитлер, правительство Великой Германии желают России только одного — добра!
— Мерзавец ваш Адольф!
Власов встал:
— Молчать! Я не позволю в моем присутствии оскорблять рейхсканцлера…
— Тогда уйдите.
Власов сел, улыбнулся — под дужками очков собрались крупные морщины.
— Не будем ссориться. Ты и тогда, в Ялте, был кипяток. Помнишь, как на меня набросился за то, что я твоей жене букет преподнес? Я к тебе с серьезным предложением…
— Что вам от меня надо?
— Пойдешь ко мне служить?
— Как это понять — «ко мне»?
— Я организую «Русскую освободительную армию». Должность обещаю хорошую. Ты мне еще в Ялте понравился. Хочу тебя от смерти спасти…
— Идите к черту!
Власов подошел к двери, открыл. Чья-то рука подала ему папку.
— Не торопись. Еще поговорим. Посмотри.
Подал Орлову папку.
— Лучше смотри.
Орлов ждал чего угодно, но только не то, что он увидел, — перед ним был его портрет в немецкой форме.
— Ну как? Неплохо? Дальше смотри.
Под вторым снимком стояла подпись: «Советский офицер Алексей Орлов беседует с генералом Трухиным».
Власов победоносно смотрел на Орлова:
— Что скажешь? Еще смотри…
Орлов вслух прочел подпись под третьим снимком:
«Алексей Орлов после принятия присяги вождю всех освободительных армий мира Адольфу Гитлеру беседует с генералом Власовым. „Я отдам все мои силы для борьбы с коммунизмом“, — заявил этот храбрый русский офицер».
— Ну?
— Хорошие мастера… Сами разжились или Кальтенбруннер подкинул? А что это? Еще?
— Читай, читай!
В конверте лежала листовка «Русским солдатам»: «Я, русский офицер Орлов, обращаюсь к вам, друзья, со словами правды…»
— Клинч умер бы от зависти.
Власов настороженно посмотрел на Орлова:
— Какой Клинч?
— Художник есть такой. Специалист по фотомонтажам. Часто в «Крокодиле» печатается. Так вот он, посмотрев эти шедевры, умер бы от зависти. Ловко, сволочи, делаете.
— Сообразил, Алексей Иванович, что к чему? Ты теперь для большевиков человек конченый, обратного выхода у тебя нет, если даже убежишь, что абсолютно исключено, да и советские повесят тебя на первой осине. Выбирай: или ко мне, или в могилу.
— Расстреляете или как? Может, живым сожжете?