– Всегда найдутся торопыги, которым не терпится поскорее убраться с работы, – проворчала она и, пройдя вперёд, открыла дверь кабинета перед своей гостьей. – Так, значит, вы знакомы с Агнетой? – Пожилая женщина улыбнулась и покачала головой. – Да уж, мир тесен. Она здесь работала задолго до того, как я сама сюда поступила. Мы с ней вместе ходили на курсы эрготерапевтов. Для неё это было второе образование, и, хотя она где-то на десять-пятнадцать лет старше меня, мы с ней всегда ладили.
Камилла только улыбнулась.
– А её муж жив ещё? – спросила её собеседница. Камилла покачала головой – она надеялась, что ей не будут задавать слишком много вопросов, по ответам на которые стало бы понятно, насколько поверхностно она знакома с Агнетой.
– Извините, – внезапно сказала сотрудница интерната. – Я же даже не представилась. Меня зовут Лоне Фрис. Вообще-то именно Нета предложила мне подать сюда заявление на работу, когда открылся центр дневного пребывания. У неё самой не было абсолютно никакого желания возвращаться в Элиселунд, хотя с тех пор, как она тут работала санитаркой, многое изменилось. Я так до конца и не поняла, что её так настроило против этого места. – Она тепло хохотнула. – Можете себе представить, я ведь с тех самых пор тут и работаю, так что мне есть за что быть благодарной своей приятельнице.
И она жестом пригласила Камиллу сесть на стул напротив неё за письменным столом.
– Ваш рассказ звучит так, будто это посвящённый вам выпуск телепередачи «Жду тебя»! – воскликнула Лоне Фрис, усевшись. – Надо же, как интересно! Надеюсь, мы сможем вам помочь. А как зовут вашу маму?
Линд должна была предвидеть этот вопрос – было бы странно, если бы он не был задан. Несколько секунд ей не удавалось ничего придумать, но потом она судорожно постаралась вспомнить, что же Агнета Эскильсен рассказывала о заведующей этим заведением.
– Она снова взяла свою девичью фамилию, когда развелась с моим отцом, – сказала журналистка и попыталась потянуть время, сколько возможно, вспоминая имя заведующей. Но то ли бывшая санитарка его не упомянула, то ли сама она слушала недостаточно внимательно.
Лоне сидела с терпеливой улыбкой на губах, но молчание начинало уже становиться тягостным.
– Её фамилия Парков, – сказала наконец Камилла с облегчением – слава богу, её мозг снова включился! – То есть была, – пролепетала она в надежде, что никто не обратит внимания на ту странность, что она может назвать свою мать только по фамилии.
– Так Бодиль Парков – ваша мать? – изумлённо спросила Фрис, как будто бы не заметив затруднений собеседницы. Она склонила голову набок, с интересом рассматривая гостью и как бы пытаясь разглядеть в её лице знакомые черты, а потом немного выпрямилась на стуле. – Вы знаете, лично я с ней не знакома, но в определённых кругах её имя очень даже известно. Она была первой женщиной среди тех, кто заведовал интернатом.