Музыка в клубе была не более чем раздражающими ударами барабанов, которые атаковали творческий ум Шейна. Особенно после того, как он перед этим посетил с Майклом и Кэрри спокойную художественную выставку.
Фактически, он все еще мог там оставаться и сходить поужинать с симпатичной художницей, если бы его душа хотела женской компании. К сожалению, его разум по-прежнему пытался сосредоточиться на его безымянной, безликой героине.
Шейн тяжело вздохнул, сожалея, что не сказал нет мужчине, который шел с ним рядом.
Джозеф Ян Мак Элдауни был единственным человеком из знакомых Шейна, который превратил дорогое инженерное образование в плохо оплачиваемую подрядную компанию, просто решив, что ему не нравится работать на других людей.
По иронии судьбы, Джо так же был единственным человеком не из его семьи, который мог заставить его делать вещи, которые он не хотел делать.
– Почему я позволил тебе снова втянуть меня в это безумие? – спросил Шейн, хмуро глядя на своего высокого, рыжеволосого и нахального бывшего соседа по комнате, который на втором году обучения вместе с ним перевелся из Университета Кентукки в Джон Хопкинс.
– Потому, что ты достаточно меня любишь, чтобы быть моим запасным вариантом и у нас будет мужская вечеринка, если Алисия не покажется? – предположил он. – Или, возможно Шейн ты начинаешь поворачиваться в другом направлении. Ты ни разу не посмотрел вокруг с тех пор как мы прошли через дверь.
Шейн насмешливо фыркнул.
– Воздержание не означает гомосексуальность, умник, – сказал он ему. – Но если и означает, то я чертовски уверен, что ты не мой тип.
– Слава Богу за это. Потому что я определенно в том направлении не поворачиваюсь. А, вот и она. Так что, доктор Ларсон, прямо сейчас времени для анализа нет. Пока, чувак. Купи мне пива. Я скоро вернусь и найду тебя. Мне нужно заложить фундамент, – сказал Джо, уходя.
Шейн снова фыркнул и увидел возле стены на другой стороне оживленного бара пустой столик. Было половина десятого, рано по стандартам бара, но Шейн по-прежнему хотел быть дома и работать над книгой.
Добравшись до стола, он заказал два пива и дополнительную горсть салфеток, как только подошел официант. Обычно, он заказывал три пива, но решил, что получит свои два напитка, потому что ему придется выпить пиво Джо. Потому, как этим вечером он вряд ли снова его увидит.
Шейн вытащил из кармана чернильную ручку и первую салфетку из стопки. Он нарисовал ее волосы и верхнюю часть тела, но как это случалось уже целую неделю, его ручка зависла над ее лицом и остановилась, не зная где начать первую линию.