– Я знаю, Кролик, я никогда в тебе не сомневался. Только на сей раз запомни – теперь моя очередь платить по счетам!
А уж как он платил и что из этого вышло, вы узнаете в следующий раз.
Золотая комната Британского музея известна, пожалуй, разве что американским туристам и прочим иностранцам; истинный же лондонец в моем лице впервые услышал о ней от Раффлса, который как-то раз предложил туда заглянуть.
– Чем старше я становлюсь, Кролик, тем реже заглядываюсь на эти камешки, которые зовутся драгоценными. Не припомню, чтобы они когда-либо окупались хотя бы в половину своей рыночной стоимости в фунтах. Помнишь первый сейф, который мы вскрыли вместе? Ты тогда даже глаза открыть боялся. Содержимое тянуло на тысячу фунтов, а по факту нам досталось не более пары сотен. Та же история с ардагскими изумрудами, не говоря уже о колье леди Мелроуз, а последнее наше дело совсем меня доконало! Сотня фунтов за товар, достойный четырехсот, и еще тридцать пять ушли на саму операцию, потому что кольцо, купленное мной за наличные, принесло мне всего десятку. В жизни больше никогда не притронусь к бриллиантам! Даже будь это сам Кохинор; со знаменитыми камнями всегда уйма мороки, а если их резать, ценность падает в арифметической ретрогрессии. Кроме того, это снова придется обращаться к скупщикам краденого, а я сыт этим народом по горло. Вот ты болтаешь об издателях и редакторах – а ведь известный нам обоим Барабба не был ни грабителем, ни издателем. Он был самым настоящим барыгой, прожженным, закаленным, с мощнейшей подпольной сетью под каблуком. А нам хотелось бы чего-то вроде официально зарегистрированного сообщества воров, и чтобы возглавлял его какой-нибудь старый мошенник-филантроп, взявший на себя всю коммерческую сторону дела.
Возмущался Раффлс тихо, себе под нос – рискну предположить, что не столько из боязни спугнуть мое решение вернуться в дело, сколько потому, что в это время мы прогуливались по крыше глухой ночью, наконец покинув нашу прожаренную июньским солнцем квартиру. Над головой сияли звезды, внизу переливался огнями Лондон, а Раффлс держал в зубах старую добрую «Салливанс». Я тайно заказал пачку высшего сорта, вчера вечером посылка наконец прибыла и уже успела оказать свое благотворное влияние – Раффлс сделался значительно разговорчивее. Правда, изредка он меня поддевал, но я мог позволить себе не обращать внимания на упреки, особенно необоснованные.
– А как ты собираешься сбыть это золото? – спросил я мимоходом.
– Нет ничего проще, дорогой мой Кролик.