А между тем, поток лони вливался в деревню – сотни людей, возглавляемых двумя красивыми черными женщинами. Когда они вступили в лагерь и увидели Саффу, выражение невозмутимости на их лицах растаяло, и они бросились к своей сестре, которая тут же заключила их в свои объятья.
Целых пятнадцать минут все новые и новые группы лони заполняли площадь; здесь собрались все три выживших племени. Римо огляделся вокруг. Вот и все, что осталось от величайшей в истории Африки Империи. Наверное, сотен пять мужчин, женщин и детей. Меньше, чем население Ньюарка, и, конечно, гораздо меньше, чем требуется, чтобы создать новую Империю.
А Чиун продолжал сидеть. Лони молча смотрели на него, сгрудившись вокруг деревенской площади, где находилась огненная яма, и еще оставался кусок пространства размером не больше арены для бокса. Вид привязанного к столбу с другой стороны ямы генерала Ободе вызывал оживленное перешептывание.
Ободе уже пришел в себя и, явно недоумевая, пытался понять, что происходит. Его взгляд бегал по лицам, выискивая хотя бы одно дружеское лицо. Разглядев на другой стороне площади генерала Уильяма Форсайта Батлера, он со злостью плюнул на землю.
В хижине, рядом с забитой людьми площадью, шевельнулась после долгого сна Хиллари Батлер. Было очень шумно и жарко. Но это было приятное тепло – такое, в котором крепчают мышцы, и во всем теле чувствуется легкость. Впервые после того, как они прибыли в эту деревню, ей захотелось встать, выйти на улицу и посмотреть, куда занесла ее судьба.
Но сначала она, пожалуй, поспит еще немножко.
Саффа подошла к Чиуну и встала прямо перед ним, глядя на него сквозь раскаленный воздух, струящийся из жаровни с углем.
– Наступил великий момент, Старейший. Легенда начинает осуществляться. Дети лони вернулись домой.
Одним легким движением Чиун поднялся на ноги и открыл глаза. Он посмотрел на лони, которые продолжали увлажнять покрывающие яму ветви деревьев, и кивнул им. Они наклонили кувшины с водой, и из ямы повалили густые клубы пара.
Чиун повернулся и сложил перед собой руки.
– Легенда не лжет, – торжественно произнес он, – дети лони возвращаются домой. Но посмотрите, те ли это лони? Тем ли лони служили мои предки много лет тому назад? Им ли, ненавидящим хауса и боящимся слонов трусам, которые, как дети, пугаются непонятного шума в ночной тишине, и бегут от него, даже не пытаясь узнать, что он означает? Те ли это лони, если их храбрость переселилась в женщин? Те ли, что много лет назад несли свет и справедливость темному миру вокруг них?
Чиун замолчал и, словно ожидая ответа, медленно обвел взглядом толпу, останавливаясь, казалось, на каждом лице.