– Хочешь меня? - его рука замерла над грудью, почти касаясь соска.
Наама прорыдала что-то невнятное. Дернулась вперед, все еще борясь и безнадежно проигрывая навязанному желанию.
Он отдернул руку.
— Не слышу.
Она хотела. Жаждала, умирала от желания. Но гордость, самоуважение и звериная ненависть к мужчине, который делал с ней это, были сильней навязанной наркотиком похоти. Наама замотала головой.
— Нет. Оставь меня, - с придыханием произнесла она.
– Ты уверена в своем ответе? - насмешливо растягивая слова переспросил он. - Подумай, сладкая.
Вместо ответа с губ сорвался возбужденный стон. По телу выступила испарина, волосы прилипли к шее. Αндрос замер над ней, пожирая голодным взглядом,и демоница зажмурилась, чтобы не видеть его.
Но с закрытыми глазами былo ещё хуже. Усилившееся обоняние улавливало присутствие рядом сильного здорового самца. Она поерзала бедрами, раздвинула их шире, словно приглашая взять ее.
— Нет,так не пойдет, - от хриплого голоса над головой по телу снова пробежала сладостная дрожь. – Сперва признайся в своих желаниях.
И снова еле ощутимое прикосновение к болящим от возбуждения соскам. Пальцы – чуткие, прохладные, несущие избавление от сжигающего ее пожара – скользнули вниз, осторожно погладили нежную кожу с внутренней стороны бедра.
Наама всхлипнула и дернулась вперед, пытаясь поймать его руку.
– Прошу! – она распахнула глаза и поймала на его лице торжествующую улыбку.
– Что означает твое “прошу”? - пальцы снова поглаживали и ласкали ее сосок. Слишком нежно, едва ощутимо, а ей хотелось большего. Хотелось щипков, укусов, чувствовать тяжесть тела сверху и яростные таранящие удары большого члена внутри.
– Я хочу тебя, - прорыдала она, ненавидя себя за эти слова.
– Если чего-то сильно хочется, нужно как следует попросить, - подcказал глумливый голос над головой.
Да он издевается!
Но Наама уже перешла черту, за которой осталась сдержанность и гордость. Тело ломилo от мучительного желания, перед глазами вспыхивали картины одна грязнее и непристойнее другой.
– Пожалуйста! Умоляю! Возьми меня!
– Другой разговор, - хмыкнул голос. И путы, удерживающие ее руқи и ноги, исчезли.
Она мгновенно дернулась приласкать себя, за что получила хлесткий удар. Плеть оставила ярко-алую полосу на белых бедрах, а боль от удара пробилась даже сквозь одурманенный наркотиком разум.
– Удовольствие нужно заслужить, - с насмешливой ухмылкой пояснил ее мучитель, поигрывая хлыстом. И потянул ее с кровати.
Как во сне Наама сползла на пол. Ей по–прежнему хотелось только одного. Чтобы он вошел в ңее, подарил наслаждение, притушил бушующее в ее теле пламя.