– Моя сладкая… моя любимая… моя нежная девочка… Не представляешь, каким счастливым ты меня сегодня сделала… Я все для тебя сделаю… Все… Слышишь? Умру за тебя…
С трудом скрывая отвращение, я позволяла ему ласкать себя и делала вид, что мне приятно. С нетерпением ждала, когда же снотворное подействует. Но Гайдел оказался настолько крепок, что его даже хватило на то, чтобы в очередной раз овладеть моим телом.
В этот раз он действовал нежно и не спеша, словно заглаживая свою вину за все те ночи, когда брал жестко и грубо. А потом, когда сон все же сморил его, уснул на моем плече, сминая рукой мою грудь.
Убедившись, что спит он крепко, я осторожно выскользнула из постели и поспешно оделась.
Из вещей не стала брать ничего, кроме плаща. Сумка только задержит меня. Мне ведь придется идти пешком. Любая тяжесть будет чувствоваться. А лошадь взять не могла – конюшню наверняка охраняют. Если только попытаюсь проникнуть туда, могут поднять тревогу. И тогда все пропало. Впредь Гайдел уже не купится на мою хитрость.
Замирая при каждом звуке, я пробралась по коридору к лестнице. Из общего зала на первом этаже доносились смех и голоса постояльцев, которые еще не спали. Если на меня кто-то и обратил внимание, то никак это не проявил. Лерт ведь не давал указаний, чтобы меня не выпускали, поэтому никто не сделал даже попытки остановить.
Мало ли, куда мне захотелось. Может, по нужде приспичило.
И вскоре я уже мчалась по дороге в обратную сторону. Туда, где как я смутно ориентировалась, находились владения Майлина.
Если поначалу бежать было легко, ведь я вся была в эйфории от обретенной свободы, то спустя час пришлось сбавить темп. Все же мои ноги не отличались особой выносливостью. Но я упрямо продолжала идти. Лишь досадовала на холод, который вскоре стал навязчиво давать о себе знать. Не спасал даже теплый плащ. Приходилось то и дело снова срываться на бег, чтобы немного согреться. О том же, чтобы остановиться, и речи быть не могло.
Я сознавала, что едва Гайдел утром проснется и поймет, что я сбежала, пустится в погоню. И пусть он не знает, в какую сторону я двинулась, но вполне может отправить кого-то из своих людей по разным направлениям.
Я шла всю ночь и к тому моменту, как на горизонте прорезались первые солнечные лучи, уже едва волочила ноги. Устала смертельно. Чувствовала, что ступни уже просто режет, и понимала, что скоро и вовсе не смогу сделать ни шага. Позволила себе передышку на несколько минут и чуть ли не рухнула на дорогу. Осторожно сняла с себя сапожки и вскрикнула от ужаса при виде кровавых пятен, замаравших чулки на ступнях. Я стерла ноги в кровь.