– Не могу… – его слова прозвучали будто приговор. – Хочу хоть раз познать тебя… Узнать, что значит владеть любимой женщиной.
Ого! Похоже, у него все зашло еще дальше, чем я полагала. Он считает, что любит меня?
Я отшатнулась и стала отступать от него, все еще надеясь, что он одумается. Чувствовала, как от щек вся кровь отхлынула, а руки тряслись, словно при лихорадке. Эртин шел на меня, тяжело дыша и не сводя совсем уж безумного взгляда. В какой-то момент, наткнувшись на кровать, я не удержала равновесия и упала на нее. Этрин тут же набросился, навалившись на меня всем телом.
Наконец-то я решилась закричать, но слишком поздно! Его губы накрыли мой рот, подавив рвущийся наружу крик. Он целовал жадно, требовательно, грубо. Я не могла даже вздохнуть, чувствуя, как от недостатка воздуха кружится голова, а перед глазами пляшут цветные пятна.
Руки воина рванули за плащ, сбрасывая его с меня. Потом я услышала треск ночной сорочки. Ощутила, как обнаженная грудь прижимается к кожаному камзолу, не менее прочному, чем броня. Такие здесь носили вместо боевых доспехов. Мою кожу саднило от прикосновения к этой одежде, но хуже всего были касания рук. Лихорадочные, суматошные, ласкающие все мое обнаженное тело. А я почти не могла дышать и лишь беспомощно трепыхалась в сильных руках.
Он оторвался от моих губ, и я судорожно глотнула воздуха, потом попыталась закричать, но тут же тяжелая рука накрыла мои губы. Я могла лишь мычать и плакать, с ненавистью глядя на того, кого еще сегодня днем считала другом. Теперь его горячие сухие губы жалили яростными поцелуями, больше похожими на укусы.
Не знаю, что бы на моем месте почувствовала другая женщина. Может, ей бы даже понравился этот яростный напор. Я же молила об одном – пусть это поскорее закончится. Как же больно! Как неприятно! Если это хваленый секс, которому придают такое значение в моем мире, то я бы предпочла всю жизнь прожить без него. Пусть даже считают старой девой!
Когда пальцы Этрина коснулись складок моего женского естества, я выгнулась, напрасно пытаясь сбросить его руку. Воин задышал еще тяжелее, раздвигая мою плоть и просовывая туда палец. Я тут же ощутила себя грязной и оскверненной, хотя и понимала, что это еще не самое страшное, что он собирается сделать.
– Ты такая горячая, такая упругая… – шептал он, продолжая ритмично двигаться во мне. – Хочу поскорее оказаться там, в тебе… Не представляешь, сколько я мечтал об этом…
Изловчившись, я попыталась укусить его, но его рука лишь сильнее припечатала меня к подушке.
– Я буду нежным, слышишь?.. Я ведь у тебя первый, да?