Одна девица, тоже в белом платье и с распущенными волосами, как и я, маячила прямо перед тем местом, за которым сидел шаранд. Она неспешно двигалась в ритме танца и одаривала Тиренда соблазнительными улыбками.
Почему-то в сердце неприятно кольнуло, но я лишь стиснула зубы. Но едва мы с Крайном приблизились к столу, шаранд тут же утратил интерес ко всему остальному. Сразу загоревшиеся глаза устремились на меня, затем с заметным трудом Тиренд переключил внимание на моего спутника.
– Не ожидал, что леди Алевтина будет присутствовать на празднике, – хрипло проговорил шаранд.
– А почему нет? – усмехнулся Крайн. – Ей уже давно пора бы обрести собственный дом. И сильного мужчину рядом.
Я заметила, что не только шаранд окидывает меня заинтересованным взглядом. Похоже, на роль такого вот сильного мужчины рядом со мной готовы были претендовать многие. Тиренд не осмелился снова предлагать мне место рядом с собой. Видно, боялся не совладать с эмоциями.
Мы заняли свободные места почти с краю и стали принимать участие в празднике.
Крайн то и дело шутил, возносил тосты за шаранда и намекал на то, что тому пора бы украсить свое жилище какой-нибудь красивой девицей. Мне же хотелось сквозь землю провалиться, когда каждый раз при этом Тиренд посматривал на меня.
Традиционные увеселения не произвели на меня особого впечатления. Наблюдать за кулачными боями и пародией на танцы, происходящими вокруг, было даже мучительно. Особенно за последним. Мужчины не упускали случая во время танцев облапать понравившихся девиц, якобы невинных и чистых. И те заливались визгливым поощряющим смехом.
Противно и гадко на душе, что я должна участвовать в этом фарсе! Но хуже всего, когда началось то, что на этом празднике являлось гвоздем программы. Танец так называемых цветов.
Все прочие развлечения были позабыты. Возбужденные вином и развлечениями мужики окружили открытое пространство, на котором должны были по очереди танцевать девушки, каждая с цветком в руке. Я услышала, как некоторые даже ставки делают, к кому во время танца будет обращен взгляд той или иной красавицы. Меня замутило, когда я представила, как должна буду выставлять себя перед Тирендом полной идиоткой. Крайн ясно дал понять, что во время танца я должна буду смотреть на шаранда. И это не обсуждается.
Вперед выступила самая смелая – та самая, которая ошивалась перед столом Тиренда, когда мы пришли на площадь. Ее рыжие кудри блеснули в свете множества зажженных вокруг факелов. На красавицу устремились всеобщие жаркие взгляды. Послышались свист и подбадривания. Впрочем, она в этом не нуждалась.