Во время завтрака папа сказал, что какие-то проблемы у него в лаборатории требуют его личного присутствия, и ему надо уехать на день или два. Я подумал и решил остаться в деревне, поскольку здесь стало интересно. Папа настоял, что я на эти дни должен переехать к тёте Кате, чтобы быть под присмотром. Я, конечно, сначала храбрился, что смогу прожить до его возвращения один, но потом всё же согласился. Мы быстро собрали нужные вещи, папа отвёз меня к тётушке, а сам уехал. По пути, как я понял, он встретился с Катей и отдал ей рацию, потому что минут через пятнадцать из моей рации донеслось:
— Привет, Кирилл. Как дела? Прием!
Я обрадовался. Мы договорились через полчаса встретиться на велосипедах в центре села около магазина, чтобы покататься по окрестностям. Я собрался показать Кате интересные места.
Сказано — сделано. Скоро мы уже катили в сторону школы, поскольку решили посмотреть на Школьный пруд. По пути я показывал разные места в деревне и рассказывал о них. Мы увидели крест на холме, на том месте, где был клуб, который потом сгорел, школу, дом «председателя». Затем мы подъехали к пруду. По сравнению с Новым прудом он оказался не таким уж большим.
Катя опять удивилась, откуда я всё это знаю, если приехал в эту деревню впервые. Я стал отшучиваться, а потом серьёзно задумался. Всё вокруг живо присутствовало в моей памяти, но при этом я даже не мог точно сказать, не проводит ли сейчас отец свои эксперименты надо мной. Как можно определить, реальность перед глазами или сон? Я не мог ответить на этот вопрос. Какой способ проверки мне ни приходил в голову, я сразу обнаруживал что-то подобное именно в наведённой памяти.
Катя начала тормошить меня и спрашивать, что случилось. Я просто махнул рукой и сказал, что накатили воспоминания. Потом мы поехали вокруг деревушки, чтобы въехать на Конторскую улицу с обратной стороны. Это заняло у нас порядочное время, Катя подустала и постоянно останавливалась. В конце концов, мы спешились и сели отдыхать в тени деревьев. До дома тёти Кати мы дошли пешком, ведя велосипеды рядом с собой.
Когда тетя Катя увидела Катю, то разулыбалась:
— Вот и невеста!
Я смутился, а Катя фыркнула. Потом я заявил:
— Это Катя, она моя сестра.
— Ох, тоже? И я Катя.
Потом тётя Катя спросила, как это мы определились, что мы брат и сестра. Я как смог вспомнил и пересказал ей папины слова по этому поводу. Тётя Катя ответила, что сама она из другой семейной линии, поэтому не очень знает обо всех этих взаимоотношениях. Но отцу моему в этом деле можно верить, как никому другому, поскольку именно он в своё время рисовал большое генеалогическое древо всех наших родственников.