Криптографические приключения: таинственные шифры и математические задачи (Душкин) - страница 43

Как отец и предполагал, доски набухли от влаги и расширились. Верхняя палуба была почти ровной, и на ней даже не было воды. Солнце уже нагрело доски, стоять становилось тяжело. Мы решили искупаться.

Катя не смогла перебороть свой страх перед пиявками, но мы с папой не испугались и нырнули в воду. Вечером она действительно была как парное молоко. Мы немного поплавали и вернулись на плот. Взбираться на него было непросто: мне пришлось навалиться животом на верхнюю палубу, подтянуться и заползти на плот. Поваляться на горячей палубе после купания было одно удовольствие. Но сначала папа осмотрел меня со всех сторон: это была мера предосторожности против пиявок. Потом я осмотрел его. Папа сказал, что пиявки могут прицепиться к спине, насосаться крови и отпасть, когда мы будем уже далеко от воды. При этом оказаться на суше им не страшно, потому что они чуют воду и ползут к ней.

В общем, теперь купальный сезон был открыт по-настоящему. Папа сказал, что в погожие дни мы можем приезжать сюда купаться несколько раз на дню. Так мы и решили. Мы проводили Катю домой и уехали к себе. Вечером папа попробовал продолжать разговоры о науке и шифрах, но я слишком утомился. Он поворчал и ушёл за свой компьютер.

Утром Катя приехала даже без вызова. Мы еще не успели позавтракать, и отец пригласил её попить с нами чаю. К чаю было печенье и конфеты. Я подкладывал Кате сладости и смотрел, как она их уплетает.

Приехала она так рано потому, что боялась пропустить что-то интересное, как получилось вчера. Мы закончили изучение пропорциональных шифров, и теперь можно было приступить к расшифровке тайного послания из Моршанского музея. Но я совершенно не представлял, как это можно сделать. Пока что я думал только о частотном анализе.

Мы перешли в наш штаб и расположились на скамейке. Я спросил:

— Папа, как можно получить частоты для сочетаний из двух символов? Ты мог бы написать программу, которая их посчитает?..

Внезапно из штаба раздался долгий сигнал телеграфа. Он звучал и звучал, не прерываясь. Папа посмотрел на Катю, та только пожала плечами. Тогда он вскочил и сказал, чтобы я быстро бежал в берёзки и открывал калитку. Сам он бросился в штаб. Катя ошалело смотрела на нас.

Я побежал, кинув все свои заметки прямо около скамейки. По виду отца было понятно, что он не шутит, но я не мог понять, что происходит. Когда я убегал, телеграф так и продолжал трезвонить. Я добежал до берёзок и обернулся. Папа на машине уже ехал в мою сторону, и я стал быстро освобождать выход. Я все успел вовремя, но очень запыхался и не мог прийти в себя. Машина подъехала, отец крикнул, чтобы я быстро садился. Я даже дверь не успел закрыть, как он рванул с места.