[13], Зогаре[14] и прочих трудах. Я понял, что стал свидетелем ежедневной словесной баталии, которая ведется уже более шести тысяч лет по всему миру.
Присутствующие время от времени переходили на идиш, иврит, арамейский и просто разговорный английский. Большую часть их разговоров я понять не мог, но они немного успокаивались, когда размышляли над очередной цитатой. Голова еще болела, но я был поражен тем, что мне довелось услышать.
Я смог определить главного, пожилого еврея с роскошной седой бородой и гривой не менее седых волос. Небольшое брюшко под рубахой, пятна на галстуке, круглые стальные очки, агатово-синие глаза. Ребе сидел и отвечал на вопросы, которые время от времени ему задавали.
Каким-то образом время ускорилось. Я чувствовал себя как во сне. Когда после полудня они прервались на обед и пошли за едой, припасенной в коричневых бумажных пакетах, я очнулся от полузабытья и приготовился уходить, однако ребе попросил меня остаться.
— Пойдем со мной, пожалуйста. Поедим.
Я последовал за ним, мы прошли через две классных комнаты с рядами вытертых парт. На стенах, возле досок, висели домашние задания учеников. Мы стали подниматься по лестнице.
Это была аккуратная маленькая квартира. Крашеные полы блестели. На мебели лежали кружевные салфеточки. Царил полный порядок. Определенно, там не было маленьких детей.
— Здесь я живу с женой Дворой. Она работает в соседнем городке продавщицей. Я раввин Московиц.
— Дэвид Маркус.
Мы пожали друг другу руки.
В холодильнике обнаружился салат с тунцом и овощи. Ребе нарезал халу[15] и вставил пару ломтиков в тостер.
— Итак, — сказал он, благословив пищу, которую мы собирались есть, — чем ты занимаешься? Торгуешь?
Я заколебался. Если бы я сказал, что торгую недвижимостью, то мне пришлось бы поинтересоваться, что сейчас продается в округе.
— Я писатель.
— Серьезно? О чем пишешь?
Вот так бывает всегда, когда начинаешь плести паутину лжи.
— О сельском хозяйстве.
— Здесь много фермеров, — сказал ребе, и я кивнул.
Мы молча принялись за еду. Поев, я помог ему прибрать со стола.
— Ты любишь яблоки?
— Да.
Ребе достал из холодильника несколько плодов сорта Макинтош.
— Тебе есть где переночевать?
— Еще не нашел.
— Тогда живи с нами. Мы сдаем одну из комнат, недорого. А утром ты поможешь сделать миньян. Почему нет?
Яблоко оказалось кисло-сладким и одновременно терпким. На стене я заметил календарь с картинками, на одной из которых была Стена плача. Я очень устал постоянно быть за рулем. Ванная оказалась в отличном состоянии. Действительно, почему нет?
Раввин Московиц вставал ночью несколько раз, чтобы сходить в ванную, шаркая по полу шлепанцами. Я предположил, что у него увеличенная простата.