— Знаете, что меня удивляет?
Эва улыбнулась, увидев ее выражение лица.
— Что?
— Когда вы родились, Виктория еще была королевой Англии, а Вильгельм II — последним кайзером Германии. Тедди Рузвельт должен был стать президентом Соединенных Штатов. А какие изменения произошли в Вудфилде?
— Не так уж много здесь изменилось, — ответила Эва. — Автомобили, конечно. Теперь все главные дороги асфальтированы. И везде есть электричество. Я помню, как на Мейн-стрит поставили фонари. Мне было четырнадцать лет. Я сделала работу по дому и прошла шесть миль от фермы, чтобы увидеть, как они загораются. Прошло еще десять или двадцать лет, прежде чем электричество провели во все дома города. Лишь когда мне исполнилось сорок семь лет, у нас появились доильные аппараты. Это было отличным нововведением!
Она мало говорила о смерти Хелен. Р. Дж. упомянула о ней, считая, что старушке будет полезно выговориться, но Эва просто смотрела на нее уставшими глазами, глубокими, словно озера.
— Она была хорошая, единственный ребенок Гарольда. Конечно, мне будет не хватать ее. Мне всех их не хватает, по крайней мере, большинства.
— Я пережила всех, кого когда-либо знала, — добавила она.
Теплым днем в середине октября, когда Р. Дж. выходила из больницы в Гринфилде, она столкнулась со Сьюзан Миллет, которая на стоянке разговаривала с каким-то краснолицым лысеющим мужчиной. Он был крупным и высоким, но немного сутулым, словно его позвоночник сделан из жести; левое плечо было у него ниже правого. Она сразу поняла, что у него сколиоз.
— Р. Дж., привет! Я хочу познакомить тебя… Доктор Дэниел Нойес, это Роберта Коул.
Они обменялись рукопожатием.
— Значит, вы доктор Коул. Мне кажется, что наши повитухи в последнее время говорят только о вас. Вы специалист по гормонам, насколько я понял.
— Едва ли меня можно назвать экспертом.
Она рассказала ему о своей работе в Лемюэль Грейс, и он кивнул.
— Не спорьте. Вы самый большой специалист по гормонам из тех, что у нас тут были до сих пор.
— Я собираюсь принимать роды, это будет частью моей работы. Мне нужно будет сотрудничать с местным акушером.
— Правда? — спокойно спросил он.
— Да.
— Значит, вы просите меня о сотрудничестве?
Р. Дж. подумала, что он действительно неприветливый и сердитый, как и описывали повитухи.
— Да, это так. Я понимаю, что вы не так уж много знаете обо мне. Вы в обед свободны?
— Нет необходимости транжирить деньги, покупая мне обед. Мне все о вас рассказали. Вам говорили, что я ухожу на пенсию через двенадцать с половиной месяцев?
— Да.
— Ну, если вы все еще хотите сотрудничать со мной, то я согласен.