, – то оцифрованные репосты атак отчуждали несравнимо сильнее.
Умение троллей трансформировать артефакты в визуальные шутки еще больше расширяет эту эмоциональную пропасть. В отличие от зрителей, которые видели теракт 11 сентября в прямом эфире, у троллей было почти 15 лет на манипуляции с кадрами атак для удовлетворения своих потребностей в троллинге. Наиболее заметная из них – потребность совмещать смерть и разрушение с поп-культурной иконографией. Как мог бы предсказать Дэвис, чем больше отрывались от контекста эти изображения и чем больше загромождалось поле зрения аудитории (в прямом и в переносном смыслах), тем выше была вероятность, что эти изображения станут заготовками для дальнейшей меметизации, еще больше увеличив эмоциональную дистанцию и еще больше привлекая троллей.
Поэтому использование троллями терактов 11 сентября в своих целях не просто не должно удивлять. Оно – непосредственный результат хаоса и эмоционального расщепления, обусловленного современным медийным ландшафтом, который можно описать как «тотальную победу Интернета». С этой точки зрения игры троллей с трагедией – то, что происходит, когда текущие события становятся контентом – термин, часто (и цинично) использующийся в блогосфере для описания пестрых лоскутков цифрового мусора, которые можно распространять, перемешивать и, разумеется, монетизировать через рекламу.
Троллинг и пузыри фильтров
Непрерывная, бессвязная подача цифровой информации – не единственное условие для возникновения маски тролля. Эта маска также выковывается из культурной логики социальных сетей, которая высоко ценит, а во многих случаях и прямо превращает в товар открытость, чувство общности и сентиментальность. Тролли не просто отрицают эти ценности; они сознательно выбирают своими мишенями их самых видных защитников. При этом тролли одновременно олицетворяют и по сути являются кривляющимся воплощением еще более противоречивых аспектов основанной на социальных сетях культуры, а именно: объективизации, избирательной привязанности и эгоцентризма, питающих стремление к лулзам и обеспечивающих «правильное» взаимодействие с технологиями социальных сетей.
Рассмотрим сложность установления и поддержания контекста в онлайне и то, как контекст (или его отсутствие) создает отстраненные эмоциональные реакции (и, следовательно, отстраненный бесчувственный смех, о котором говорилось в предыдущем разделе). Как пишет Генри Дженкинс, всего один хотлинк – и интернет-контент, будь он в форме домашнего видео, семейных фотографий или ремиксов саунд-байтов, надерганных из местных новостей – в общем, всего, что можно выложить в Сеть, отрывается от своего оригинального контекста