У пятого космолайнера название все-таки было — ExxonMobil Titan. Деловая пресса превозносила приобретение лайнера как очередной блестящий ход этой компании, успешно лавирующей в условиях меняющегося климата. Ее историю, пересказываемую на страницах деловых учебников, знал каждый: в течение десятилетий Exxon спонсировала тех, кто отрицал климатические изменения, пользуясь при этом «для внутреннего употребления» прогнозами глобального потепления при планировании своих начинаний в тающей Арктике. Сея смятение, она извлекала прибыль и из продажи продукции, меняющей климат, и из вызванных ею изменений климата.
Придерживаясь этой стратегии успеха, руководители компании построили для себя хорошо защищенное жилище в Скалистых горах. Дружественные конгрессмены протолкнули закон, позволяющий Exxon иметь частную армию с тяжелым вооружением для охраны своей горной крепости. В зале заседаний совета директоров команда управляющих планировала собственную колонию на Титане — нефтегазовый комплекс, основу следующего этапа корпоративного роста. Получение собственности на Титане означало контроль управления над обширными запасами углеводородов и умножение эксплуатационных запасов на балансе ExxonMobil. Конечно, это топливо нельзя было поставить на Землю. Это был бухгалтерский трюк: новый ресурс будет состоять на учете, где бы он ни был на самом деле.
За обсуждением последовала презентация на тему бизнес-рисков. Аналитик показывал слайды, изображающие последствия распада мировой экономики для стоимости акций ExxonMobil. Директора начали мозговой штурм в поисках решения. Купить золото и свезти его в крепость? Нет, в ходе полного распада общества золото может потерять свою ценность. Запастись водой и товарами? Нет, слишком много понадобится места, чтобы конвертировать в них обширное богатство компании.
Построить еще корабли и отправить активы в космос?
Наступила тишина, директора смотрели друг на друга. Никто не хотел лететь на темный и холодный Титан. Там нельзя играть в гольф. Они все просчитали — мяч просто не будет лететь как нужно.
По мере приближения старта SLFKAM комментаторы стали разбирать с горькой иронией непреднамеренный смысл этого названия. Если сам проект колонии все более связывался с провалом человечества, то Self-Cam можно было воспринимать как камеру для селфи рушащейся цивилизации. Он стал символом крайнего богатства и особых привилегий, той самости, которая и привела в первую очередь к кризису.
Директора Titan Corp. видели, как общественная поддержка ускользает из их рук, и были рады тому, что уже получили оплату за десять космолайнеров, строительство которых на годы загрузило работой космические доки. Но и чувства остальных им были не чужды. Они ведь тоже застряли на Земле. Если жизнь станет хуже, если будет все больше миграций и конфликтов, если система по-настоящему сломается, то где им тратить заработанные деньги?