Он запел. После этого он уже мог дальше не рассказывать мне об этих людях. Я все понял. Я услышал их голоса, их странные, скрипучие, неанглийские слова. Я смог почувствовать их недоумение, их затухающие желания. Все звучало в минорном ключе, как мне кажется. Песня звала, звала и спрашивала, и безнадежно искала ответ. И сквозь нее слышался шум и рокот неизвестных, забытых машин.
Машин, которые никогда не останавливались. Потому что однажды их запустили, а теперь маленькие люди забыли — как можно остановить их. И все, что они могли, — смотреть на них, слушать и поражаться. Они не умели больше читать или писать, и язык тоже изменился, видишь ли, так что звуковые записи предков ничем не могли им помочь.
Но песня продолжалась, и в ней зазвучало удивление. Они смотрели в пространство и видели теплые, дружественные звезды — так далеко. Девять планет они исследовали и населили. Но глядя в бесконечные расстояния, они не видели других рас, новой жизни.
И сквозь все это — два мотива. Машины. Тоже недоумевающие и полностью забытые. И, может быть, еще что-то. Что?
Эта песня обдала меня холодом. Ее нельзя слушать людям нашего времени. Песня убивала нечто. Она убивала надежду. После этой песни я поверил ему.
Когда он закончил петь, то молчал некоторое время. Он будто пребывал в шоке.
— Вы не поймете, — продолжил он. — Но я в самом деле видел их. Они стояли вокруг, маленькие потерянные люди с огромными головами. Однако эти головы были пусты. Они имели машины, которые думали, но никто не использовал их давным-давно и не знал, как их остановить. И не только в этом было их несчастье. Они имели чудесные мозги. Гораздо лучше ваших или моих. Но прошли, должно быть, миллионы лет с тех пор, как они пользовались ими, и они просто разучились думать. Дружелюбный маленький народ. Это было единственное, что у них осталось.
Когда я очутился в этом поле, оно захватило меня, подобно гравитационному полю, прижимающему космический транспорт к планете. Оно всосало меня, а затем выплюнуло. Только с другой стороны — более чем на семь миллионов лет в будущем. Вот где я оказался. Это должна была бы быть та же самая точка на поверхности Земли, но я не знал, так ли это.
Была ночь, и я увидел город неподалеку. Луна уже поднялась, и все виделось очень ясно. Видите ли, за семь миллионов лет человек изменил околоземное пространство, очистив его от астероидов и тому подобного космического мусора, чтобы свободно двигаться по космическим линиям. К тому же семь миллионов лет — достаточно долгий срок, чтобы позиции небесных тел изменились естественным путем. Теперь Луна находилась на пятьдесят тысяч миль дальше. И она вращалась вокруг своей оси. Я лежал в молчании и наблюдал за ней. Даже звезды изменились.