Комиссия в полном составе и еще человек пять из политотдела, в том числе и Прохор Ермаков, расположились вместе в одном просторном доме.
- Хозяюшка, - попросил Подтелков, входя на кухню, - засвети, пожалуйста, лампу да самоварчик бы поставила... А то у нас есть больной, лихорадка его замучила...
- Сейчас встану, все сделаю, - отозвался с кровати молодой женский голос.
Через минуту одевшаяся женщина чиркнула спичку. Синеватое пламя осветило ее совсем еще юное, красивое девичье лицо.
Прохор, разувшись и чувствуя разливающуюся по всему усталому телу приятную истому, сидел на лавке, наблюдал за проворными движениями этой гибкой, стройной девушки.
"Хорошая девчонка, - подумал он, - милая".
Вскоре вскипел самовар. Хозяйка наварила яиц, нарезала хлеба.
- Садитесь! - пригласила она.
Казаки уселись за стол.
- Хозяюшка, как тебя зовут? - поинтересовался Подтелков.
- Зина, - тихо ответила девушка.
- А где же ваши старшие? Что-то никого не видать?
- Мама умерла месяц тому назад, - печально сказала она. - А отец ушел в соседний хутор по делам. Завтра придет... А мы вот остались вдвоем с братишкой Гавриком, - кивнула она на кровать, где спал белоголовый мальчик лет десяти...
XXIII
Едва только забрезжил рассвет, как Подтелков начал будить товарищей:
- Вставайте, друзья!.. Сейчас будем ехать...
Все быстро поднялись, умылись и стали собираться в дорогу. От Зины Подтелков узнал, что в селе Поляковке все еще существует Совет. Он обрадовался:
- Вот это здорово! Значит, тут еще есть советская власть. Пойдем, Мрыхин, к председателю Совета, попросим лошадей взамен павших.
- Пойдем, - охотно согласился тот.
Они расспросили у Зины, где найти председателя Совета и отправились к нему. Председателя они застали дома. Он чем-то сильно был встревожен и собирался уходить.
Подтелков изложил ему свою просьбу. Председатель Совета, высокий, усатый крестьянин лет пятидесяти, выслушав его, с раздражением проговорил:
- Не было беды, так вы ее нам приволокли. Каких там к чертям вам лошадей! Куда вы поедете? Поглядите вон, - повел он их во двор и указал на бугор. - Это что?
Подтелков посмотрел в бинокль на бугор - и у него дрогнули руки. Весь бугор, как кишащими муравьями, был усыпан всадниками. Он посмотрел на другую сторону села, там - тоже.
- Да, - опуская бинокль, вздохнул Подтелков. - Ехать некуда. Мы отрезаны.
- Что же теперь делать? - испуганно вырвалось у Мрыхина.
- Беда, - тоскливо проговорил председатель. - Не было вас, жил я спокойно... А теперь пришли вы вот - и вам крышка, и мне... Попробую послать я к ним своих хохлов. Пусть скажут, что казакам надо от нас... А вы идите к своим и ждите. Приедут мои делегаты, я вам тогда скажу. Заметив нерешительность на лицах Подтелкова и Мрыхина, грубовато добавил: - Меня-то вам нечего бояться, не подведу. Сам, небось, большевик. Собирайтесь все вместе и ждите.