Коуз и его последователи утверждали, что контрактные издержки ниже в пределах фирмы, чем вне ее, на рынке, то есть что фирма по своей сути — это средство создания долгосрочных контрактов, когда краткосрочные не окупают прилагаемых усилий.
Уильямсон развил эту идею, заявив, что фирмы существуют для урегулирования конфликтов, преимущественно через заключение контрактов с различными сторонами внутри фирмы. На открытом рынке единственный механизм урегулирования — судебный, а он требует финансовых и временных затрат и не всегда дает удовлетворительны е результаты. Далее он отмечал, что для таких случаев, как мошенничество и другие незаконные действия или конфликт интересов, рыночного механизма урегулирования вовсе не существует. «Фактически договорное право внутренней организации является настолько мягким, что фирма становится собственным высшим судом. По этой причине фирмы способны осуществлять то, чего не могут рынки» [190] . Уильямсон представлял фирму как «управляющую структуру» для договорных условий. Он пис ал, что организационная структура влияет на снижение издержек по управлению транзакциями и что «с позиции контракта, в отличие от позиции свободного выбора, сложная экономическая организация просматривается гораздо глубже»[191] . Эта тема постоянно всплывает в науке управления и, может быть, наиболее проработана экономистами Майклом Дженсеном и Уильямом Меклингом. Они утверждали, что юридические лица — не более чем собрание договоров и отношений[192] .
Сегодня некоторые знатоки блокчейна придерживаются таких взглядов. Изобретатель Ethereum Виталик Бутерин считает, что корпоративные агенты (то есть топ-менеджеры) могут пользоваться корпоративными активами только для конкретных целей, одобренных, скажем, советом директоров, которые, в свою очередь, зависят от одобрения акционеров. «Если корпорация что-то предпринимает, то потому, что ее совет директоров согласился, что это нужно сделать. Если корпорация нанимает сотрудников, это означает, что сотрудники соглашаются предоставлять услуги клиентам корпорации в соответствии с определенным набором правил, в частности касающихся оплаты, — пишет Бутерин. — Если у корпорации ограниченная ответственность, это означает, что конкретным людям были даны дополнительные привилегии действовать, меньше опасаясь преследования по закону со стороны органов власти — группы людей, наделенной большими полномочиями, нежели обычные индивидуумы, но все же людей. В любом случае на всех уровнях это только люди и договора»[193] .
Поэтому блокчейн, снижая контрактные издержки, позволяет фирмам раскрыться и развивать новые отношения вне своих границ. ConsenSys, например, может создавать сложные взаимоотношения с разнообразным набором участников, находящихся как в его границах, так и за ними, а также прямо на границах, потому что этими отношениями управляют не традиционные менеджеры, а смарт-контракты. Участники сами себя назначают на проекты, определяют устраивающие всех цели и получают плату за их достижение — и все это в блокчейне.