Конечно, период реализации политики «военного коммунизма» отличался крайней нестабильностью и вряд ли может рассматриваться как источник позитивных прецедентов. Тем не менее принятие нэпа позволило говорить о том, что возможно существование альтернативных моделей социалистического развития. В ходе реализации этой политики была проведена социализация промышленного производства, хотя следует отметить, что сельскохозяйственная отрасль и основная доля сектора торговли по-прежнему были сосредоточены в частных руках. В этот период рынок играл значительно более важную роль, чем это было характерно для более поздней советской истории. Хотя фактическое управление государством осуществлялось диктатурой Коммунистической партии, общее политическое устройство еще не было столь авторитарным, как при Сталине, а политический дискурс отличался достаточной степенью открытости. Этот тип социальной организации продемонстрировал свою эффективность, позволил достичь заявленную цель — возрождение экономики страны, в связи с чем возникает закономерный вопрос: мог ли курс на новую экономическую политику, которая являлась значительно более привлекательным для общества вариантом по сравнению с методами сталинизма, создать прочный фундамент для стремительной индустриализации? Этот вопрос, не теряющий актуальности и сегодня, в 1920-х гг. был ключевой темой, вызывающей чрезвычайно напряженные дискуссии. В целом одной из наиболее примечательных характеристик данного периода стала масштабная полемика между Преображенским, Троцким, Бухариным и прочими сторонниками большевистской партии о том, каким потенциалом развития обладает нэп, а также какие политики в аграрном и промышленном секторах могут способствовать быстрому достижению экономического преимущества. Все эти идеи стали определяющим фактором политического курса Сталина. И сегодня их вклад в теорию экономического роста остается крайне противоречивым (Сах и Стиглиц. 1984; 1986; Блумквист. 1986, Картер. 1986).
Военный коммунизм и новая экономическая политика
Захват власти большевиками происходил под лозунгом «Мир, земля, хлеб!», который отражал ключевые требования революционеров. Новое правительство стремилось оперативно перейти к выполнению этих требований, однако достигало при этом весьма неоднозначных результатов.
Вопрос с распределением земли решился достаточно быстро: весной 1917 г. начался захват крестьянами собственности горожан, представителей дворянского сословия и церкви. И одним из первых шагов Ленина стал декрет, по которому вся земля подлежала национализации и передаче в собственность крестьянам, что представляло собой акт законодательного закрепления стихийных действий крестьянства. Государство вновь обратилось к общинной системе, которую стремился ликвидировать Столыпин. Произошло возрождение системы «открытого поля», поскольку значительная часть сельскохозяйственных территорий, отошедших после 1905 г. в частное владение, оказалась в собственности общины и была заново перераспределена между ее членами. Результатом этих процессов стало радикальное уравнивание владений — крупные хозяйства были разбиты на более мелкие участки, а небольшие, напротив, объединены и увеличены. На протяжении определенного периода казалось, что заветная мечта крестьян, наконец, сбылась — они избавились от знати и цолучили равный доступ к земле (Ясный. 1949; Мэйл. 1971).