– Считай, что это мой прощальный подарок, – ответила Крикет и опустила солнцезащитные очки с макушки на нос. – Вернусь домой, ваши вещи отправлю в кладовку.
– Спасибо, – помолчав секунду, произнесла Кейт.
– Жаль, что мы смотрим на вещи по-разному, – проронила Крикет, глядя на Девин.
Та сидела за столиком с подружками. Снимала с себя бусы, одну нитку за другой, и раздавала девчонкам. Кейт видела, что в душе Крикет кипит борьба. Ей жуть до чего хотелось и здесь командовать. Она так мечтала перекроить Девин по своим меркам и превратить в существо высшего порядка…
– Послушайте, Крикет, хотя бы раз откажитесь от попыток распоряжаться жизнью людей, которые вас любят, – сказала Кейт. – Любите их такими, какие они есть.
– Я не умела любить Мэтта по-другому, – тихо ответила та.
Пожалуй, впервые Кейт услышала в голосе свекрови неподдельную скорбь. Перед ней была просто мать, потерявшая сына.
– Я никогда не стану препятствовать вашим встречам с Девин. Приезжайте в любое время, когда захотите.
Крикет кивнула и пошла к машине. Уселась за руль и укатила, к вящему облегчению водителей в армаде, выстроившейся позади голубого «БМВ». Они медленно, задним ходом пытались выбраться из пробки, которую Крикет устроила, загородив проезд.
«Еще не все потеряно!» – красноречиво говорили взгляды тех, кто остался стоять у края лужайки. Кейт и Уэс не могли оторвать друг от друга глаз. Лизетта схватилась за свой блокнот, собираясь что-то написать. Но Эби подняла руки.
– Еще ничего не решено. И я не хочу, чтобы остальные знали, что я передумала. Ни к чему питать призрачные надежды. Особенно это касается Буладины. Ей я сообщу в последнюю очередь. А пока давайте веселиться. Ну-ка, Уэс, Джек, вынесите, пожалуйста, торт.
– Так что же теперь будет, Эби? – спросила Кейт.
Джек с Уэсом ушли. Лизетта отправилась за ними, вопросительно оглянувшись на Эби через плечо. Эби ободряюще улыбнулась: все, мол, будет хорошо.
– Не знаю, – ответила она. – Но мы разберемся. Так, значит это твоя свекровь?
– Она самая, – вздохнула Кейт.
– Внушительная дама.
– Да, для Девин чересчур.
Эби улыбнулась:
– Пожалуй. Для нас тоже, и говорить нечего.
– Если Эби не станет продавать пансионат, все вернется на круги своя, – радостно сказал Джек, когда они с Лизеттой вошли в дом. – И летом здесь все будет, как прежде.
Он протянул руку и снял с ее плеча пушинку. На душе у него снова стало легко, это чувство всегда охватывало его, когда нарушались чьи-то планы и ему не надо было идти на очередной ужасный прием.
Лизетта быстро отвернулась и направилась в кухню.