Нина Павловна скользнула взглядом по ее лицу – она всегда хотела быть похожей на нее. Такой же сильной.
Ну что ж, возможно, ей это удалось, и не только в смысле карьеры: она директор и хранитель здешнего музея. В маленьком городке это многое значит.
Но не это главное.
Главное, что она смогла стать сильной женщиной, как и королева здешнего ученого роя.
И сила эта пригодилась. И еще пригодится.
Нина Павловна открыла боковую дверь, вошла в служебную зону и распахнула дверь кабинета с надписью: «Директор музея».
Здесь тоже было холодно, как только может быть холодно в помещениях в октябре, перед отопительным сезоном. Нина Павловна хотела сразу включить обогреватель.
Но внезапно услышала вой полицейской сирены.
Она подошла к окну.
Окно директорского кабинета выходило на улицу Роз – сразу за розарием была видна проезжая часть, и по ней промчалась, полыхая мигалкой, полицейская машина. А следом еще одна – тоже воя сиреной и мигая синим.
Нина Павловна сразу забыла обо всем – и про обогреватель, и про выставку, которую никто не посещал.
Она схватила сумку и побежала через музейные залы, через холл к выходу.
Ей казалось, сердце… ее сердце вот-вот выскочит из груди. Она пыталась вспомнить…
Остановка…
Автобусная остановка…
Наша, на улице Роз…
Она ведь миновала ее, когда шла в музей и…
Ничего.
Там все как обычно.
И полицейские машины промчались мимо остановки.
Нина Павловна обогнула розарий и вышла на улицу.
Она увидела в конце улицы Роз полицейские машины. Они остановились перед домом – коттеджем из красного кирпича. Из машин выходили полицейские.
Нина Павловна не стала приближаться. Она стояла и смотрела. Видела краем глаза других – горожан, соседей, которые тоже не оставили это событие без внимания. Велосипедисты прибавляли газа, стремясь проехать мимо полицейских машин, прохожие замедляли шаги, пенсионеры пялились в окна.
Нина Павловна знала тот дом в конце улицы.
Она вернулась в музей, в свой кабинет. На столе стояла дешевая ваза с астрами. Они начали уже увядать. Нина Павловна медленно подошла к своему столу и начала извлекать астры из вазы, раскладывая их на газете, что взяла с подоконника.
Дом в конце улицы Роз…
Вода в вазе пахла гнилью. Стебли астр осклизли и пачкали газету.
Запах тлена. Запах гниения.
Запах смерти.
Нина Павловна завернула цветы в газетный кулек.
– Я опять ненадолго отлучусь, – сказала она старой кассирше.
На улице она постояла пару минут, стараясь рассмотреть, что творится у дома в конце улицы.
Потом повернулась и медленно, словно гуляя, пошла по ЭРЕБу – свернула с Пятой на Третью Парковую, затем на Первую Парковую, миновала небольшую, недавно построенную часовню и очутилась перед воротами городского кладбища.